Я повела плечом.
— Я могу за себя
постоять. По крайней мере, если речь идёт… о диких собаках. А вот чего ждать от
тебя — никак не могу понять.
Денис помрачнел ещё
сильней. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, и я была уверена… или мне
казалось… что он не врёт.
— Я беспокоюсь за
тебя, — просто сказал он.
— Откуда у тебя в
мастерской посреди Москвы взялся волк?
Денис молчал.
— Знаешь, — так
и не дождавшись ответа, сказала я, — мне, наверное, лучше вернуться домой.
— Ты с ума сошла?
Отсюда ехать четыре часа.
— Ничего.
Автобус — мой лучший друг.
Я высвободилась из его
рук и пошла прочь, по направлению к гостинице. На город спускался вечер, и
солнце медленно скатывалось за горизонт. Я шла, раскидывая ворохи опавших
листьев ногой. Ветер становился всё холодней, и я невольно стискивала локти
руками, чтобы хоть чуточку их согреть.
Денис не пытался меня
догнать, отчего становилось ещё грустней.
Путь на автобусе до
Москвы занял раза в полтора больше времени, чем дорога сюда.
Я так спешила, что
побросала едва разложенные вещи в чемодан кое-как, и теперь не знала толком,
всё я взяла или нет.
Мелкий противный дождик
снова стучал по окнам, оставляя извилистые, как дорожки от слёз, следы.
Тихонько гудел мотор. В полупустом автобусе было темно — водитель решил не
включать ради пары случайных путешественников свет.
Я смотрела, как
проползают мимо небольшие деревеньки, и невольно думала о том, почему так
случилось, что я — не такая, как все?
Наверное, этот вопрос
задаёт себе каждый волк. Обычно любопытство утихает годам к двадцати, и ты
просто привыкаешь к тому, что ты — тот, кто ты есть. В конце концов —
разве так уж много людей может похвастаться тем, что находит подобных себе? У
нас есть по крайней мере стая. У них — вообще никого. Холодные клетки
квартир, мужья и жёны, живущие за стеклянной стеной, терзаемые таким же вопросом
«почему я не такой».
Любовь, дружба — всё
это, по большому счёту, миф. Мы узнаём о нём из книг, едва научившись читать, и
от того, что выдумываем себе, всю жизнь мучаемся вопросом — где же оно? То
большое и настоящее, чего, наверное, никто не видел в глаза.
Стая — такой же миф
для новичков. Хотя я никогда не была по-настоящему внутри неё, так что мне
хочется верить, что там существует то забытое родство, в котором нуждается
каждый из нас.