– Да.
– Ну вот, – оптимистически закончил он и глупо улыбнулся.
Я махнула рукой:
– Садитесь. Подвезу.
– Хорошая у вас машина, – сказал он. – Я и не знал, что сотрудники госбезопасности получают такую зарплату, чтобы кататься на подобных машинах.
В голосе его прозвучала насмешка, которая разозлила бы меня, скажи это любой другой человек (в особенности – высокочтимая Людмила Александровна Савина); но в исполнении Глеба Константиныча это показалось… мило. Я не стала смотреть на него взглядом Медузы-Горгоны, а просто невинно улыбнулась и отозвалась:
– А я и не на зарплату ее купила. А на то, что при социализме формулировали как нетрудовые доходы. Садитесь, Глеб Константиныч. Ваши ботинки явно километра не прошли. А пальто стоит не меньше пятисот долларов. Это как раз и составляет зарплату врача, я понимаю.
Он поднял вверх руки и серьезно сказал:
– Сдаюсь.
* * *
Все получилось так же неожиданно и глупо, как всякий раз получается, когда даже не допускаешь возможности хотя бы легкого флирта, а потом открываешь глаза и видишь себя в постели с мужчиной, имя которого вспоминаешь лишь с большим напряжением всего мозгового арсенала.
Я ведь, по сути, очень легкомысленный человек. И тем более легкомысленный, что часто произвожу серьезное, основательное и неприступное впечатление. Многие мужчины, даже не зная того, что я агент спецслужб, подсознательно начинали питать ко мне повышенный пиетет и возмутительную, приторную вежливость и осторожность в выборе каждого сказанного в мой адрес слова. Как будто я ущербная какая!
Конец ознакомительного фрагмента.