Все понимали, почему Боэмунд так спешит к столице, почему запрещает своим воинам заходить даже в те города, которые безбоязненно открывают перед ним двери. Тридцать тысяч норманнов и сто тысяч германцев способны если не взять штурмом Константинополь, то обложить его такой данью, что надобность в походе для большинства участников отпадет. По крайней мере, по финансовым причинам. Басилевс рассматривал такую версию как основную, когда требовал, чтобы его всадники задержали норманнов на узких перевалах Балкан.
И Алексей успел. Он обошел подгонявшего своих воинов Боэмунда буквально на один шаг. Немцев переправили через пролив всего за два дня до прихода сицилийцев!
Во время похода, несмотря на строжайший порядок, поддерживаемый в норманнской армии, произошла стычка у Вардарского прохода, когда наемные турецкие лучники, следившие за продвижением армии, внезапно напали на арьергард сицилийцев. Только храбрость Танкреда, который в сопровождении двух тысяч солдат бросился в реку и переплыл на другой берег, позволила сдержать натиск неприятеля.
Боэмунд, по-прежнему демонстративно придерживаясь миролюбивой тактики, отпустил пленников, захваченных его племянником, понимая, что возобновление военных действий разрушит его планы, и удвоил бдительность. Чтобы избежать любой неожиданности, норманнские военачальники приказали тщательно разведывать пути продвижения армии. Эта мера серьезно замедлила поход, чего, собственно, и добивался басилевс.
Норманны провели двухдневные переговоры с представителями Византии, в ходе которых правитель Тарента и его племянник были счастливы заключить договор о проходе их армии через византийские земли. Они разрешили представителю императора постоянно находиться в войсках. И чтобы убедить басилевса в собственной преданности, сицилиец лично с малым отрядом выехал к столице, оставив войска на марше.
Принц прискакал только на день позже отхода последнего судна с германскими паломниками, переправляемыми через пролив…
Норманн умел держать удары. Даже если он и планировал провести атаку на самый богатый город мира, то теперь эти планы следовало пересмотреть.
– Его светлость принц Тарентский! – Титул был не был самым помпезным, но имел определенный вес среди собравшихся чиновников двора.
Высокородные патриции и потомственные всадники, архонты, проэдры и даже пансевасты