– Эс Лека, а те женщины в… хм-м… том месте, где
напряжение снимают, похожи на обычных женщин илишту?
Фисник потоптался неподалеку и возмутился:
– Конечно, похожи, с них прототипы и сделаны. Разве
мы извращенцы какие?
Я закончила последние манипуляции и
заявила:
– Тогда странно слышать, что союз с вашими женщинами
– тюрьма. Вот лично мне показалось – ваши женщины мягкие,
уступчивые и готовы выполнить любую прихоть…
Фисник расхохотался – громко и заливисто:
– Кто-то предыдущие настройки забыл стереть. Было бы
любопытно взглянуть, кто именно пытается подменить реальность
иллюзией – это опасно для жизни. И вообще, я считаю, глупо жить в
вымышленном мире: надо иметь мужество, что бы смотреть правде в
глаза.
Его слова снова вызвали раздражение и путаницу в
мыслях, но фонтан моих вопросов перекрыл сигнал зума наставника,
который, прослушав короткое сообщение от собеседника, направился на
выход, предупреждая:
– Эс Есь, заканчивай сам, а меня в рубку вызывают.
После того, как ты нашел шурков, корабль почистили, дератизацию
провели, но там что-то полетело. Ты – молодец, кстати, в медотсеке
все правильно сделал. Эсар Адива тобой доволен.
Звуки его шагов и голоса удалились, а я неторопливо
протерла поверхность, закрепила для надежности, потом вытерла руки,
перевернулась на живот и уже хотела выбраться наружу, но замерла,
заметив несколько ошметков кожи на тряпке. Хм-м, похоже, линька
подошла к завершающему этапу, и теперь я каждый день начну нести
вот такие потери в своей маскировке. Вопрос «что дальше?» встал как
никогда остро.
Тяжело вздохнув, полезла наружу из-под днища
автопогрузчика, вытирая пол светло-серым костюмом. Снова придется
сдавать в чистку, а значит, опять переклеивать мужские накладные
плечи.
Я уже почти вылезла наружу и сейчас на коленях,
аккуратно, чтобы снова не удариться многострадальной головой,
протискивалась в очень неудобном и неловком положении – кверху
задом. И именно в этот момент почувствовала чужие эмоции:
любопытство, крайнее удивление, а потом шквал презрения и
отвращения. Что-то подсказало – последнее чувство направлено не на
меня, а на самого обладателя этих эмоций.
От неожиданности вновь больно ударилась. Села и,
потирая затылок, расстроенно и зло уставилась на того, кто стал
причиной новой шишки. С еще большей злостью, чем я несколько
мгновений назад, на меня смотрел Шеран Адива собственной персоной.
Нарисовался – не сотрешь! Недолго лелея свою боль, вскочила на ноги
и вытянулась в струнку: за прошедшие девять суток привыкла таким
образом встречать представителей высшего офицерского состава
экипажа.