Есть я не хотела – выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие – руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура.
Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики.
– Вы Нина?
– Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром?
– Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. – Я замолчала, подбирая слова. – Я знаю, у вас большое горе…
Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив:
– Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для расспросов, но…
Нина испуганно схватила меня за руку, решив, наверное, что я собираюсь извиниться и откланяться.
– Оставайтесь, прошу вас! Мне совсем не страшно сидеть одной, просто… Когда ушли папа с мамой, я забилась в уголок дивана, смотрела на дверь и мечтала, чтобы кто-нибудь пришел навестить меня. Все равно кто… По телефону звонить, зазывать в гости на час неудобно, у людей свои дела, работа. А я из-за своих дурацких страхов нарушу их планы. Мне ничего больше не оставалось, как гипнотизировать дверь в надежде, что кто-то меня спасет. Вы откликнулись на мой мысленный зов, вы моя спасительница! Не бросайте меня, прошу вас!
– Конечно, я останусь.
– Сама судьба послала вас мне. Можно я буду называть вас Таней? – Нина наконец отпустила мою руку, удостоверившись, что я никуда не убегу. – Уверена, мы подружимся.
Обезоруживающая прямота.
– Мне очень не хочется тебя расстраивать, – удрученно произнесла я после некоторой внутренней борьбы. – Я здесь из-за трагической гибели твоего брата.