– Он курил, – подчеркнуто коротко ответил Мартынов, постукивая длинными холеными пальцами по столу. – Вряд ли я расскажу вам нечто интригующее и полезное для расследования. Найдите убийцу, и мы поговорим вновь. А сейчас, извините, я заехал в контору на минутку, отдать распоряжения на то время, что меня не будет. Сами понимаете, какие у меня сейчас хлопоты…
Я собиралась рассердиться и поставить грубияна-вояку на место, но, приглядевшись, заметила: равнодушный тон и командирские замашки – лишь маска. Андрей Алексеевич продолжает жить, работать, общаться по привычке, по инерции. Не надо быть психологом, чтобы понять, потеря сына – огромный удар для него. Возможно, если я отыщу и засажу за решетку преступника, несчастный отец сможет вздохнуть свободнее и смотреть в будущее без отчаяния и бессильной ярости.
– Прежде чем я уйду, – терпеливо произнесла я, – будьте так добры, снабдите меня адресами вашей дочери, квартиры и места работы Юры, а также вашим собственным.
Генерал написал на листке бумаги несколько слов и протянул его мне:
– Нина живет с нами. Сейчас она дома.
– Еще один вопрос. Вы помните, как зовут оперативника, который ведет это дело?
– Кажется, Мельников… У меня записано. Да, точно. Вам нужен его телефон?
– Нет, спасибо. – Телефон Андрея Мельникова, моего давнего и хорошего знакомого, я знала наизусть. – Буду держать вас в курсе.
Распрощавшись с отставным генералом, я поспешила на место преступления. Если фортуна мне не изменит, я вполне могу застать там Андрея и выведать у него дополнительные факты и подробности.
Вскоре я въезжала в нужный мне двор. У девятиэтажки, в которой до вчерашнего дня проживал Юрий Андреевич Мартынов, стоял милицейский «газик». Рядом курили несколько мужиков. Вид они имели серьезный и невыспавшийся, но так как других источников информации не наблюдалось, я направилась к ним, однако дойти не успела. Хмурое небо смилостивилось и послало мне выходящего из подъезда Мельникова.
– Татьяна! Я нутром чуял, что сегодня тебя увижу. Как где какая неприятность: кража или убили кого, ты всегда рядом. Примета надежнее, чем черная кошка, перебегающая дорогу.
– Ох, Андрюша, – я нежно улыбнулась, – разве не ты единственный мужчина, который всегда рад меня видеть?
– Я разве сказал, что рад?
Обижаться вредно для здоровья, да и как можно дуться, глядя в это ухмыляющееся, довольное собой лицо.