Этими мыслями я развлекала себя, готовя кофе.
* * *
С языческой радостью я плюхнулась в теплую ванну и с удовольствием вытянулась в ней. Тело, став приятно легким, почти невесомым, казалось, существовало само по себе, уподобившись морской водоросли, с безвольной негой отдающейся приливам и отливам.
Утренние сны еще цеплялись за пряди волос, но их влажные тонкие пальцы заметно слабели и, соскальзывая в голубую воду, растворялись в ней подобно кристаллам ароматической соли.
Из состояния блаженства меня вывел звонок телефона. Промокнув ладонь махровым полотенцем, я взяла трубку.
– Могу я услышать Иванову?
Голос в трубке напоминал дребезжание сухой щебенки в бетономешалке.
– Я вас слушаю.
– Меня зовут Юрий Степанович Верещагин. Я звоню вам по просьбе вашего бывшего одноклассника Сергея Беркутова.
Легок на помине. Только Ерикова упомянула его имя, и вот…
– С ним что-то случилось?
– Можно и так сказать, но мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
– Все же постарайтесь обрисовать ситуацию хотя бы в двух словах, – я не собиралась тратить время попусту.
– Сергея подозревают в убийстве, и он хочет, чтобы вы помогли ему. Я, со своей стороны, присоединяюсь к его просьбе.
Голос стал несколько мягче, словно в бетономешалку плеснули воды.
– Хорошо, приезжайте.
– Может быть, лучше вы ко мне приедете? – хотя это и было произнесено в условном наклонении, чувствовалось, что Верещагин привык диктовать свою волю.
– Дело в том, что я не могу отлучиться из дома, – соврала я, потому что, во-первых, не хотелось прекращать приятные водные процедуры, а во-вторых, чтобы осадить ретивого кандидата.
– Что ж, тогда назовите мне адрес, – снизошел Верещагин.
Я объяснила ему, как до меня добраться, и положила трубку.
В запасе у меня был еще час, который при данных обстоятельствах казался мне если не вечностью, то уж столетием – точно. Я спокойно завершила омовение и, облачившись в махровый халат, пошла на кухню. Мой желудок в который раз напомнил о себе длинной урчащей просьбой.
Позавтракав, я привела себя в «боевую» готовность и уселась перед телевизором.
* * *
Ровно в десять квартиру огласил настойчивый звонок в дверь. Уже в прихожей я еще раз бросила беглый взгляд в зеркало: как-никак мой гость – важная птица!
По привычке посмотрев в «глазок», я открыла дверь и посторонилась, пропуская Верещагина.