–
К тому же я умерла там, задохнулась и сгорела в пожаре, – говорю больше себе,
чем ему. Мне словно нужно заверить себя, убедить, что я больше не вернусь в ту
жалкую жизнь.
Анри
поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, раскрыл плед, укрывая меня. Странное
проявление заботы особенно от него. Он присел на диван, чуть сдвинув мои
безвольные ноги в сторону. Протянул руку и легко, как бы играючи, накрутил один
из моих локонов на палец.
–
Каждый раз, когда ты появлялась, от тебя пахло гарью, – сказал он то, о чем я и
не догадывалась. Он наклонился к моей шее, сердце забилось в ушах, но я даже не
дернулась, чтобы отстраниться, когда злодей понюхал меня.
–
Правда что ли? – криво улыбнулась, когда он отстранился и отпустил мой локон.
Его глаза уже не были столь холодны, а точно изучали меня, как безумно
интересную загадку. Вряд ли ему понравится разгадка: во мне нет ничего
особенного.
–
И на тебе было то платье, – он протянул эту фразу, медленно осматривая мою
фигуру, – очень открытое.
–
Вообще-то это была ночная сорочка, – пробурчала, подтягивая плед под самое
горло. Он заставляет меня чувствовать смущение.
–
И грудь у тебя была однозначно больше, – беззастенчиво добавил он, останавливая
взгляд на этой части моего нового тела. Рука сама потянулась отвесить ему подзатыльник,
но ее перехватили, больно сжав запястье. Похоже, это у него рефлекс, но когда я
сдавленно ойкнула, он отпустил запястье.
–
Я уже не мальчишка, чтобы ты отвешивала мне подзатыльники, – вместо извинений
заявил он.
–
О да, теперь подзатыльника явно мало, – съязвила, зло на него посмотрев и
растирая запястье. Синяк на синяке, мог хоть бы попытаться быть осторожным.
–
Хочешь меня перевоспитать? – ухмыльнулся он, и в его глазах словно заплясали
чертики.
–
Если я этого ещё не сделала, то вряд ли уже смогу, – хмуро ответила ему, не
желая поддаваться на провокацию.
–
Почему ты спасала именно меня? Почему являлась ко мне? – задал он тот вопрос,
что мучил и меня все время. Почему он все время мне снится? Как мои кошмары пересеклись
с его явью и его прошлым? Спасала ли я его действительно? И должна ли была это
делать на самом деле? Я всего лишь действовала так, как мне подсказывало
сердце, а этот орган чувств частенько у меня ошибается.
–
Я не знаю, – почти не солгала, но он видимо понял, что я что-то не договариваю.
Мы замолчали, не смотря друг на друга, я бы даже с удовольствием отсела от
него, да возможности такой нет.