– Согласна, – сказала я, решительно кивнув. – Только вот что, Веня, сначала у меня к тебе такой вопрос: как сам думаешь, Сергей Беляков виноват или нет?
– Ну ты и вопросы задаешь! Откуда же я знаю?! Хотя улики против него есть.
– Погоди, – нетерпеливо перебила я Веньку, – я не про улики говорю. Ты ведь с ним уже разговаривал?
– Конечно. Когда ты вошла, я как раз с ним и общался.
– Что тебе профессиональное чутье говорит? Он или не он?
Данилов задумался.
– Знаешь, – спустя примерно полминуты сказал он, – скорее всего, нет. В смысле не Беляков. Понимаешь, он, конечно, здорово напуган, из-за этого много врет, пытается себя выгородить, но, по-моему, он не играет. Я в этом за время работы в нашей конторе разбираться научился. Конечно, головой бы я за него не поручился.
Я удовлетворенно кивнула. Теперь к субъективному мнению отца, который все-таки должен хоть как-то знать своего сына, прибавляется субъективное мнение опера, который неплохо разбирается в психологии преступников. А поскольку эти два мнения совпадают, то, пожалуй, можно относиться к ним серьезно и принять за рабочую гипотезу то, что Сергей Беляков и в самом деле невиновен.
– А какие против него улики?
– Во-первых, они с убитым были в довольно плохих отношениях, – начал Данилов, но я его перебила:
– Извини, Веня, а как убитого-то звали?
– Александр Лисовский. Так вот, они с ним были в неважных отношениях, а вчера вечером после того, как оба уже приняли на грудь, чуть не подрались. Их растаскивали даже. Об этом говорят все, кто на вечеринке был. Да и сам Беляков данный факт не отрицает.
– Из-за чего они поссорились-то?
– Ох, Татьяна, я, честно говоря, до конца еще и сам не понял. У них какие-то запутанные взаимоотношения, без поллитры и не разберешься, а я ведь сюда только часов в восемь приехал. У них музыкальная студия есть, так вот из-за нее какие-то склоки: кто-то кого-то оттуда выгнал, кто-то на кого-то из-за этого смертельно обиделся… В общем, тут тебе самой лучше разбираться.
– А что еще?
– Еще орудие преступления. Лисовского убили ножом – в области сердца колотая рана. Умер он, по заключению экспертов, практически мгновенно. Нож принадлежит Белякову, он этого, кстати, тоже не отрицает.
– Ну, нож-то его мог и кто-то другой использовать.
– А я разве спорю? Мог. Но ты ведь, кажется, в прокуратуре немного поработала, так что знаешь, что в подобных случаях это улика.