– А чего это вы так на меня смотрите? – враждебно спросила Татьяна, перехватив мой взгляд. – Думаете, я это все подстроила? Да мы с Виком любим друг друга. Мне не нужны его деньги. И не надо так на меня смотреть.
– Я ничего такого не думала, – с притворным благодушием ответила я, – с чего это вообще пришло вам в голову? Или есть какой-то повод, раз вы, Татьяна, так разволновались?
– Стоп, – вклинился в разговор Павлов, – Евгения Максимовна, я попрошу вас мою жену не трогать. Я железно уверен, что она здесь совершенно ни при чем.
– Хорошо, вы хозяин, – пожала я плечами, – просто при любом расследовании лучше рассмотреть все версии, как бы смехотворно они ни выглядели, – так, на всякий случай.
– Нет, никаких случаев, – упрямо возразил ювелир, нежно взяв жену за руку, – вам этого не понять, но Таня любит меня. Нам не жить друг без друга. Я верю ей, как самому себе.
Татьяна с вызовом посмотрела на меня, потом повернулась к мужу и, наклонившись, картинно поцеловала его в лоб.
«Святая простота, – подумала я о ювелире, – и как такой прожженный тип может довериться смазливой девчонке, которая моложе его почти вдвое?»
Так же, по-видимому, думал и начальник службы безопасности. Слова босса вызвали у него туманную улыбку. Он поспешил принять серьезный вид, однако опоздал. Павлов мгновенно заметил реакцию подчиненного и буквально взорвался:
– Рустам, я что, сказал что-то смешное?! Какого хрена ты вообще тут стоишь и лыбишься?! Отвечай – выяснил, кто были те типы, что вас преследовали? На кого они работают?
– Мои люди... они как раз выясняют. Мне должны позвонить с минуты на минуту, – запинаясь, заговорил сконфуженный Рамазанов.
– И что, ты целый день намерен сидеть и ждать звонка? – сварливо спросил Павлов. – Давно бы сам смотался к ним и разрулил все вопросы. Что за пассивность, не пойму?
– Викентий Иванович, через час у вас будет полный отчет, – официальным тоном пообещал начальник службы безопасности, направляясь к выходу.
– Через полчаса! – крикнул ему вдогонку Павлов.
После получилось так, что мы одновременно с ювелиром посмотрели на Ухлина. Директор побледнел как полотно, промокнул платком вспотевшее лицо и пролепетал:
– У меня есть алиби. Я докажу, что ни при чем. Я был дома, то есть не дома, а у одной женщины. Она подтвердит...
– А я что, тебе сейчас предъяву кинул? – хищно усмехнулся Павлов. – Не потей так, Дима, а то простудишься. Давай, иди работай.