«Ну, это я еще проверю», – пообещала я самой себе.
– Кстати. Наш непосаженный уголовник, я имею в виду Геннадия, набрался наглости позвонить сюда. Он просил позвать вас к телефону.
Хорошенькое у него, однако, «кстати». Не мог сказать об этом сразу! Поняв, что проблема, над которой я размышляла перед этим звонком клиента, решена, я почувствовала облегчение. Но, как у истинного профессионала, ничего не отразилось на моем лице.
– Не надо так реагировать, – пыталась я охладить пыл Анатолия Константиновича. – На это и был мой расчет, когда я выстраивала свой план. Что вы ему ответили?
Мой строгий, с оттенками угрозы тон должен был дать клиенту понять, что, если только он послал Геннадия «куда подальше», на него обрушится вся сила моего гнева. Еще бы! Ну держитесь, Анатолий Константинович! Мало вам не покажется, все мои старания вы обратили в ничто.
– Я сказал, что вы в душе и сами ему потом перезвоните.
– И как давно он звонил?
– Часа три назад. Но вслед за его звонком приехал брат, поэтому я не мог вам перезвонить сразу.
Три часа прошло! А я до сих пор не перезвонила. Как тщательно, однако, некоторые несерьезные барышни могут мыться… Я там у себя сидела на диване и думала, как быть, а ведь могла уже встретиться с Геннадием!
Последняя мысль меня немного испугала. Неужели, Иванова, ты успела втрескаться в столь неположительного героя? Поймав себя на мысли, что его разложившийся моральный облик не производит на меня должного отрицательного действия, я попыталась зайти с другой стороны. Он же на полголовы ниже меня, и глаза у него собраны в пучок на переносице… Прислушавшись к себе, я вдруг отчетливо поняла: ничто не действует! Геннадий Делун мне действительно нравился, и это было самым ужасным.
Мне вспомнился не один случай, в котором женщина-следователь, испытывая чувство любви к подследственному, освобождает последнего, и сама за это садится за решетку. В моем случае все было не настолько трагично, но почему-то по спине пробежали мурашки. Может, пока не поздно, сказать заказчику, что я отказываюсь вести дело? Черт с ними, с деньгами. Возьму у Григория, он же мне предлагал, и отдам Делунам за их загубленный мной ремонт. Сейчас самым лучшим выходом для себя я видела больше никогда не встречаться с подозреваемым по имени Геннадий Делун.