Изя включил чайник и стал извлекать из портфеля бутерброды. Один из них, на мое удивление, был с салом.
– Кошерное? – иронично улыбаясь, спросила я.
– Таки да, – ответил Изя и поведал мне историю об одном еврее, достаточно известном в нашем городе. Он поссорился со старостой синагоги, который слыл большим ортодоксом, и, чтобы тому досадить, принес в синагогу сало и демонстративно начал его там жрать.
– О времена, о нравы! – вздохнув, окончил свой рассказ Изя. – Чтобы еврей, в синагоге, сало… Вы можете себе представить это, Таня?
– Могу. Однако к делу, Изя.
Изя еще раз печально вздохнул, закрыл глаза, откусил бутерброд с кошерным салом и начал:
– Изя знает, Изя скажет вам, но вы должны обещать мне, что все останется между нами.
– Можешь не тратить время на подобную ерунду. Давай рассказывай! – отрезала я.
После этого Изя собрал свои мысли в порядок и в течение пятнадцати минут в точных и скупых фразах сообщил мне все о состоянии золотого рынка в городе. Из его рассказа следовало, что в основном золото продается через сеть больших универмагов под общим названием «Владислава» и контролируется группировкой г-на Силантьева Алексея Семеновича, который больше известен как вор в законе по кличке Силай. Однако в последнее время начали открываться небольшие ювелирные магазинчики, сбивающие цену на золото. Если в универмагах продается отечественное золото, то конкуренты используют зарубежные каналы, в частности, Турцию.
– Кто же контролирует эти маленькие магазины? – спросила я, хотя уже практически знала ответ.
– Полагаю, конкуренты. Кто может конкурировать с мафией? – риторически спросил Изя. – Только государство или другая мафия. Поскольку речь о государстве здесь не идет, то логично предположить, что это кто-то из других авторитетов преступного мира.
– Цигурик, что ли?
– Все очень может быть, – уклончиво протянул Изя. – По-моему, они с Силаем не очень симпатичны друг другу…
Да, о нарастающем противоречии внутри преступного мира города Тарасова давно уже ходили слухи.
Я посмотрела на часы. Что ж, пора в УВД, рассказывать еще раз о том, как вчерашним душным утром был хладнокровно обстрелян ювелирный магазин. Простившись с Изей и так и не допив его кофе, я вышла на улицу и направилась к телефону-автомату.
Решение созрело само собой. Мне захотелось позвонить Верке, телефон которой я вчера у нее взяла. Верки дома не оказалось, видимо, она снова торговала на рынке своими шмотками. И я решила после визита в УВД заехать на рынок.