Голос властно приказал Эрдойо открыть
дверь, и слуга немедленно повиновался. Свежий воздух ударил им в
лицо, и Рин вдруг отчетливо поняла, как все это время ей его не
хватало. Она жадно вдохнула ртом воздух, но не успела сделать и
двух шагов, как согнулась пополам, свалившись на колени. Ее тошнило
и мотало из стороны в сторону, и чтобы не упасть, она опиралась на
две руки.
Чьи-то заботливые руки убрали волосы
с лица назад и придержали их, чтобы не мешались, пока из нее
выходил ужин. Головная боль, наконец, вырвалась из тисков
шампанского. Так плохо Лиссарина себя еще никогда не
чувствовала.
Когда желудок оказался пуст, она с
облегчением вздохнула. К ее лицу рука поднесла платок и вытерла им
слезы и остатки слюны, пока ее собственные грязные руки безвольно
лежали на коленях. Она перевела глаза выше, чтобы посмотреть, на
хозяина сей чудесной и доброй руки, но увидела то, что предпочла бы
забыть и никогда не вспоминать.
— Только не ты… — вырвалось у нее, и
чувство стыда охватило все ее естество.
Если бы сейчас ей предложили выбор
между тем, чтобы провалиться под землю или жить долго и счастливо,
она выбрала бы первое.
Ровенна чувствовала себя куда как
лучше. Рин этого не знала, но от тошноты Ровенну спасло мороженое –
нельзя было пить это прелестное веселящее шампанское на голодный
желудок. Пока девушку полоскало, Ровенна танцевала под луной,
кружилась, махая подолом платья в разные стороны, как маленькая
девочка, но силы стали покидать ее, и, в конце концов, она
опустилась на колени позади Лиссарины, обняла подругу за талию и
положила голову на ее плечо.
— Рин, это разве не лорд Мон… Мон… —
ее язык стал заплетаться, и через секунду они услышали сопение.
Ровенна де Гердейс, которой на постель приносили десять подушек,
ведь только в гнезде она чувствовала себя уютно, уснула на голой
земле, упираясь щекой в тощее плечо подруги.
— Лорд Монтфрей, — обреченно
подтвердила Лиссарина, хотя Ро ее уже не слышала.
— Если это благодарность, я
немедленно вас тут брошу, — хмыкнул Люциен и поднялся на ноги.
Когда он посмотрел на них сверху вниз, стало еще хуже.
— Что вы тут делаете? — спросила Рин,
все еще сжимая в руках его платок.
— О, это я тебя хочу спросить. Как
вам обеим вообще в голову пришло заявиться на бал куртизанок?
— Что?! — Лиссарина поперхнулась
собственной слюной и закашлялась. Ро слегка заворчала сквозь сон и
повернула голову в другую сторону.