Косяк со злостью сплюнул.
– Тьфу, черт, опять пьянствовать придется!
– Не хочу я пьянствовать, – жалобно захныкал Вовчик и замотал головой так отчаянно, словно агенты иностранной разведки требовали от него измены Родине в форме раскрытия важной государственной тайны. – Это ж потом от похмелья с утра маяться!
– А кто хочет?! – взбесился его приятель. – Я лично хочу торчать! Понимаешь, тор-чать! Но, поскольку другого выхода на сегодняшний день я не вижу… – конец тирады, как всегда, оказался у Косяка обескураживающе неожиданным: – А все дело в том, что алкоголь не изменяет сознания!
* * *
– Вы уж не обессудьте, мужики, – разводил руками Стопор.
– Так уж получилось… Бывает…
– Бывает, – согласился Валера.
– Ну так я пойду? – виновато спросил Стопор. – Дела, они на месте не стоят…
– Не стоят, – словно попугай повторил Иваньков.
– Иди, – кивнул Вовчик.
– Иди, иди! – закричал Косяк. – Еще раз подобная ботва повторится!..
– Иди, – присоединился к общему мнению Валерка.
– Вот всегда со Стопором так, – заметил Косяк, когда наркоторговец ушел. – В вечном ступоре! В следующий раз к Капкану обратимся. Оно, конечно, подороже, зато и надежней.
Мы со Степановым переглянулись.
– Капкан, он ведь, говорят, на совесть работает, – сделав задумчивый вид, молвила я.
– Несерьезно это все, – скептически выразил свое мнение Иваньков. – Не по-пролетарски.
– Решено, – сказал Вовчик. – Завтра звоним Капкану.
– А вы не могли бы нас с ним свести? А то нам срочно нужно… – осторожно осведомилась я.
– Нет, – покачал головой Косяк. – Капкан левых людей не любит.
– Что, совсем никак? – Я и не пыталась скрыть разочарование, которое ясно прозвучало в моем голосе.
– Совсем никак.
Косяк развернулся к Вовчику.
– Надо идти, – сказал он.
– Надо.
В этот момент краем глаза я заметила группу «бритых» молодых людей, бредущих в нашу сторону характерными походками, что называется, вперевалочку.
– Гоблины, – сделал вывод Косяк. – Докопаться хотят. Возможно, капусту снимать будут. Надо, короче, отсюда валить.
Тем временем «бритые» парни приблизились к нам на расстояние, которое не оставляло сомнений: с нами собираются серьезно поговорить. Их было семеро. Один из них неприятно хихикал.
– Закурить не найдется? – спросил, чрезмерно растягивая ударные гласные, самый высокий и плечистый из них. Я мысленно обозвала его «великаном».