Перед квартирой тети Милы, у которой мне пришлось поселиться, переехав в Тарасов после смерти матери, мы остановились, и я еще раз попросила Феофанова повторить легенду. Я не хотела, чтобы тетя знала, кто он на самом деле, чтобы не втягивать ее в свои дела. Она мне заменила мать, и я слишком дорожила ею.
– Мы познакомились на улице сегодня вечером. На меня напали хулиганы… – послушно затараторил архитектор, запнулся и попросил: – Евгения Максимовна, может, давайте скажем, что на вас напали хулиганы, а я их раскидал?
– Моя тетя не полоумная, чтобы поверить в подобный бред, – ответила я. – Дальше, и без самодеятельности!
– Ладно, вы меня спасли, – согласился Феофанов нехотя. – У меня от побоев шок, поэтому вы решили отвезти меня домой и напоить чаем. Так сказать, пожалели бедного калеку.
– Про калеку это хорошее дополнение, хвалю, – улыбнулась я, оценив его сарказм. – Можете еще рассказать про слабое здоровье.
– Смейтесь, смейтесь, – печально вздохнул Феофанов. – Мать рассказывала, что я родился очень слабеньким, постоянно болел, и она боялась, что я не выживу.
– Да это все матери так рассказывают, – махнула я рукой. – Давайте дальше.
– Я не женат, не выбрал еще подходящую девушку, – продолжал заученно Феофанов. – Остальное уже пойдет правда, про работу, про квартиру.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнула я и посмотрела на руки архитектора. – Вы что, кольцо не носите?
– Нет, – ответил Феофанов.
– Ну, тогда вперед, – скомандовала я. Мы поднялись на один пролет вверх. Я достала ключи и открыла входную дверь. – Проходите, Виктор Арсентьевич, не стесняйтесь. Будьте как дома, но не забывайте, что в гостях.
Когда он вошел, я захлопнула дверь, обернулась и увидела тетушку, выглянувшую из кухни на шум. Тетя Мила удивленно разглядывала архитектора, не в силах вымолвить ни слова, да и мой маскарад ввел ее в замешательство.
– Тетя, здравствуй, – нарушила я молчание и, указав на Феофанова, произнесла будничным тоном: – А это Витя, он будет жить у нас.
Феофанов хотел было поздороваться, но, услышав мои речи, закашлялся.
– То есть как?! – не поняла тетя Мила юмора. – Как жить? Что ты говоришь?