Я открыла его и убедилась, что нашла то, что искала.
– Очень хорошо, Миша, – сказала почти ласково. – Но это не все. У меня к тебе еще есть вопросик.
Внутренне, впрочем, я не очень рассчитывала на успех, так как Михаил совершенно не вязался у меня с образом того, кто мог бы организовать покушение на брата Оксаны. Но для проформы, когда он очухался и снова сел на диван, я строго произнесла:
– Ну а теперь рассказывай, зачем ты Глебу череп проломить пытался…
– Какому Глебу? Какой череп? – удивление паренька было столь неподдельно, что я сразу же поняла – этот путь ложный.
Оксана, правда, активно поддержала меня и, надавав Михаилу пощечин, требовала от него признания в нападении на брата. Совсем сникший Михаил отбивался от нее как мог и, в конце концов, когда Оксана поостыла, приложив руку к груди, поклялся, что ни к какому нападению в подъезде он не причастен. Чем я на тот момент вполне удовлетворилась.
– Оксана, пора ехать, – посмотрела я на часы. – Пора сказать твоей маме, что все нормально.
– Нет, я хочу поговорить с ним, – вдруг заартачилась она.
– Потом, у меня нет времени, мне тоже надо отдыхать, – проявила я настойчивость. – А на часах уже одиннадцать.
Оксана посмотрела на Михаила с какой-то тоской. Хотя по выражению ее лица было видно, что ею владеют смешанные чувства: от непонятной симпатии и некоторой жалости к нему до неприязни и стремления постоянно унижать его. Да и Михаил в силу своей внешности и склада характера провоцировал на это. Если бы у меня действительно было достаточно времени, я бы провела с ним психологический тренинг, но денек нынче выдался весьма напряженным. После того как нашелся паспорт, я почувствовала в себе упадок сил и непреодолимое желание отдохнуть.
– Ты особо не переживай, все наладится, – как-то вяло успокоила я хозяина квартиры перед выходом и даже поправила ему ворот на рубашке. – Купи ей что-нибудь в подарок завтра…
Оксана в этот момент спускалась вниз по лестнице. Михаил угрюмо кивнул и отвернулся.
Через полчаса я уже сидела перед Крашенинниковой-мамой и, напрягая весь свой нереализованный талант актрисы, расписывала ей картину разборки с Оксаниными одногруппниками по институту, которые решили подшутить над ней после очередной дружеской попойки. Поскольку студенты были как бы люди свои, я просила маму не раздувать из этой мухи слона. Одногруппники полностью раскаялись и отдали паспорт. Оксана же сразу не призналась, потому что не хотела подставлять своих друзей. Стоявшая рядом Оксана все время утвердительно кивала и попутно заверила мать в том, что она в той пирушке никакого участия не принимала. Про беременность Оксаны я, естественно, не сказала ничего. В конце концов, пускай молодежь сама разруливает свои проблемы. Родит – хорошо, сделает аборт – ее дело…