Сесть мне никто не предложил, а потому я, продолжая стоять возле порога, монотонно изложила события вчерашнего вечера. Вернее, сегодняшней ночи в ресторане «Сердце Венеции». Все без утайки. За исключением того, что я принимала спиртное. Об этом я почему-то сочла нужным умолчать. Белохвостов слушал меня молча и ни разу не перебил. Когда же я завершила свой неприятный по сути доклад, в кабинете президента «Континенталь-интерпрайзис» воцарилась гробовая тишина. Николай Сергеевич, вопреки моим ожиданиям, не накинулся на меня с претензиями. Он даже не высказал ни единого упрека в адрес проштрафившегося телохранителя. От этого я, как ни странно, почувствовала себя еще более виноватой.
– Я найду ее, Николай Сергеевич, – твердо заверила я Белохвостова. – Обещаю вам.
Я и впрямь считала себя обязанной сделать это. Бросать задание на полпути не в моих правилах. К тому же в том, что клиент потерян, была и моя вина. Оплошность требовалось исправить.
– Я вам верю, – тихо произнес продюсер. Он обошел стол по периметру и без сил опустился в кожаное кресло. Руки Белохвостова нервно подрагивали. – Просто… Что же теперь будет?
Сначала я думала, что с этим вопросом Николай Сергеевич обращается к самому себе, но, когда он в повисшей на несколько секунд паузе направил свой взор на ассистентку, я поняла, что ответ должен был последовать именно от нее. Светлана Владимировна дотушила сигарету, зачем-то одернула свое платье и горько усмехнулась.
– Полагаю, теперь должен последовать звонок, – высказала она свое мнение на этот счет. – От похитителей. С требованиями. Вряд ли они станут причинять Вике физический вред. Им нужно прижать к ногтю вас, Николай Сергеевич. – Ассистентка Белохвостова помолчала и задумчиво добавила: – Знать бы еще, с кем мы имеем дело.
Ее слова напомнили мне об оставленной Юрием визитке.
– Подождите-ка. – Я выудила карточку из сумки и, шагнув к столу Белохвостова, положила ее прямо перед его глазами. – Вику похитил вот этот человек, Николай Сергеевич. Вам знакома эта фамилия?
Белохвостов вцепился в визитку так, как хватается утопающий за соломинку. Пальцы задрожали еще сильнее. Нацепив на нос очки в роговой оправе, продюсер внимательно вгляделся в визитку Твердовского. Наблюдая за выражением лица Николая Сергеевича, я с досадой отметила, что спустя мгновение его загоревшиеся было глаза безнадежно потухли. Заинтересованность сменилась сначала растерянностью, а затем и вовсе перешла в разочарование. Белохвостов неспешно снял очки и со вздохом покачал головой.