…Первый раз за последние два года я сама, первая, предложила мужчине зайти ко мне в гости. Последний раз это было с Костей Куриловым, но с тем мы к тому моменту были знакомы (дай бог памяти) уже не меньше недели, а с Сашей Воронцовым мы познакомились только сегодня.
Так странно и глупо… я уже отвыкла думать о себе таким образом, но, по всей видимости, этот человек с почти мальчишеской внешностью, невысокий и хрупкий, сумел поднять со дна твоей души, Женя Охотникова, что-то такое, что замутило твои обычные жизненные критерии… как поднимается ил со дна тихого холодного водоема, и становится страшно, потому что размывается и скрывается дно и подергиваются зеленоватой дымкой берега.
Но достаточно красивых слов в духе Джона Голсуорси: я просто-напросто влюбилась. Мгновенно. Глупо. Со второго взгляда.
Потому что с первого Саша Воронцов показался мне вполне заурядным человеком.
…Он и сейчас не выказывал ничего незаурядного, а прилипшая ко лбу мокрая прядь волос создавала почти жалкое впечатление. Но мне – тем не менее – бросался в глаза только его точеный профиль и высокая линия чуть выпуклого лба. Лба человека светлого, умного и непосредственного.
Услышав мое предложение, он медленно повернулся, и в больших, чуть замутненных волнением зеленовато-голубых глазах появилась благодарная улыбка. Она же чуть тронула его губы, когда он сказал:
– Спасибо… конечно, если приглашаешь.
Тем более что тебе, Саша Воронцов, по всей видимости, совсем не хочется сегодня переступать порог собственной квартиры – после такого-то инцидента…
* * *
– Это глупо.
Я повернулась на локте и, не обращая внимания на то, что простынка свалилась с моей ничем не прикрытой груди, спросила:
– Что – глупо?
– Глупо то, что я тебя… даже не знаю, как сказать… боюсь, что ли.
– Нормальное чувство, – улыбнулась я, – как дипломированный психолог могу сказать тебе, что боязнь часто переходит в пограничное чувство бережливого отношения к женщине, что, в свою очередь, коррелируется с любовью. Одним словом, можешь считать, что все твои страхи взаимоперетекаемы с подсознательными инстинктами, эманирующими в процессе…
– Стоп, стоп! – прервал он меня, не замечая моей лукавой улыбки. – Ты что, Женя, решила мне окончательно извилины заплести?
– Извини. Это была шутка. Такие вот у меня глупые шутки, милый.