– Нате, полюбуйтесь. – Я сунула чайник под нос старику, с содроганием вспоминая вчерашнее чаепитие. Один глоток-то я все-таки сделала. Вот дерьмо.
От усиленной работы мысли Дмитрия Ивановича аж покорежило. Мне даже показалось, что в его глазах блеснули слезы.
– Ладно, заварите новый, только много заварки не сыпьте, – выдавил он из себя с величайшим трудом. Однако когда я была готова сыпануть заварки в обваренный чайник, Дмитрий Иванович вскочил и вырвал пачку чая у меня из рук. – Лучше будет, если я сам, – торопливо объяснил старик.
Промолчав, я села за стол, наблюдая за действиями Дмитрия Ивановича. Одна неполная чайная ложка, затем другая, на третьей антиквар замер в тяжелом раздумье.
– Нам хватит, – чуть слышно пробормотал он и высыпал третью ложку обратно в пачку, взял вскипевший чайник и залил необходимое количество кипятка в заварник.
Сев рядом со мной, Дмитрий Иванович сказал, что не любит сильно крепкий чай.
– О своем сердце надо заботиться, – назидательно добавил он.
– Вы, наверно, чай без сахара пьете? – спросила я, заранее зная ответ.
– От сахара только зубы портятся, – предостерег меня Дмитрий Иванович. – Мы с Валерией Евгеньевной пьем чай с солодским корнем. Знаете как вкусно!
– Могу себе представить, – фальшиво восхитилась я, когда старик потряс передо мной холщовым мешочком, покрытым желтыми пятнами и подтеками. Внутри были тонкие сморщенные корешки неприглядного вида.
Из обшарпанного холодильника Дмитрий Иванович извлек пластиковую коробочку с остатками селедки и пожелтевший засохший кусочек сыра. Из вскрытой коробочки с селедкой пахнуло таким ароматом, что я, отпрянув, с отвращением вскрикнула:
– Нет! Я не голодна! – и немного спокойнее: – Сыр я вообще терпеть не могу.
– Ну, как хотите, – обрадовался Дмитрий Иванович, хватаясь за вилку, – а я, знаете, не откажусь.
Чтобы не видеть, как старик поглащает селедку, я представила себя в красивом месте, рядом с водопадом, в гуще тропической зелени. Так я поступала в критические моменты.
– Вы слушаете меня? – спросил Дмитрий Иванович, тормоша меня за плечо.
– Что? – переспросила я, глядя на пустую коробку из-под селедки.
В дверь настойчиво звонили. Пальцы Дмитрия Ивановича впились в мою руку.
– Это ваша домработница, – воскликнула я, отдирая от себя руку старика.
Валерия Евгеньевна вплыла в квартиру, сияя от счастья. Поставив набитые сумки пред холодильником, она в возбуждении заговорила: