Я приехал за тобой прямо из больницы, когда врач сказал,
что болезнь очень сильно отступила и возможно я смогу еще несколько
лет протянуть.Но придя туда, толстая женщина-директор
похожая на жабу сказала: «Ну что, папаша, нагулялись? Вашему сыну
восемнадцать лет исполнилось, он уже в армию ушел. Ровно на месяц
опоздали.»
Меня как молнией ударило. Я даже не замечал сколько воды
утекло с того времени.
В тот же день я запил от горя, понимая, что и правда
опоздал, опоздал почти на всю твою жизнь. А вскоре из-за постоянной
пьянки оказался здесь. Рак расползшийся по всему моему желудку,
ослабленному от алкоголя сразил меня.
С каждым его словом на моей груди становилось все тяжелее
и тяжелее. Я не знал как реагировать на услышанную
историю.
Я посмотрел в его красные от слез глаза, слез в них уже не
осталась, а лишь читалась надежда. Надежда на то, что я скажу ему
хоть что-то. Он ждал, что сын, которого не видел из-за болезни
почти десять лет скажет ему хоть что-то.
Но я уже не осознавал что говорить. Мне необходимо было
время успокоится и понять как к этому относится. Куда девать ту
боль, гнев и обиду за его поступок?
Я просто встал, развернулся и ушел.
Отец же не сказал ни слова. Он просто молча наблюдал как я
уходил, понимая какой бардак творится у меня в голове.
Ночью я приводил мысли в порядок и вернулся уже на
следующий день к нему с букетом цветов.
Но уже было поздно. Мне передали от него записку в которой
было лишь одно слово «Прости».
Воспоминание закончилось и я вернулся к
реальности.
Отодвинув стул и сев за небольшой каменный стол сказал
Александру и Надежде:
-Вы не против, если я начну свой рассказ с
детства?
Глава 14. Что с тобой?
-Значит ты не успел сказать отцу, что простил его? - спросил
меня, закуривая трубку Воробей.
-На тот момент я был в замешательстве, не мог сразу привести
свои чувства в порядок. Как говорил один мой друг — судьба любит
издеваться. Если бы я нашел его раньше, то возможно мы бы успели
поговорить об этом и я его наверняка бы простил. Если бы я пришел
на день позже, когда он уже умер, то во мне кроме злобы ничего бы и
не осталось. Самое паршивое во всем этом то, что отец и правда
сквозь боль работал все это время ради меня. Копил деньги,
откладывал, продал квартиру, из-за чего мне пришлось помучатся с
его поисками, даже запой не мешал ему выходить на работу, и это все
для того, что бы я начал новую жизнь. - мои глаза начали слезится,
но это не отвлекало меня от исповеди перед учителем и его женой — А
я даже не успел сказать ему, что простил его. Уже почти пятнадцать
лет, каждый раз лежа в кровати перед сном я думаю: « Не уже ли все
его мучения, душевные стенания и противостояние против этого
треклятого рака не стоили и нескольких слов, «Папа, я на тебя не
злюсь.»».