– Давай, Костя, удачи тебе.
– Это в какой квартире?
– В шестидесятой, на пятом этаже. Крутые какие-то поселились. Может, у них и нет, это я просто подумал, что у таких должен быть.
– Посмотрим.
Костя вышел и минут через пять вернулся с видеомагнитофоном «Панасоник».
– Вопрос урегулирован. На два часа арендовал, – весело сказал он. – Денег дал – и все проблемы.
Через несколько минут, подключив видик к «Альфе», мы начали просмотр кассеты. Изображение было черно-белым, декодера у Калининых, разумеется, не было.
То, что мы увидели, нас потрясло. На диване у окна, зашторенного тяжелыми портьерами, навзрыд плакала Аня.
– Папа, что ты такого сделал? Почему мне сказали, что это все из-за тебя? За какое прошлое ты должен отвечать?
«Не позволяйте себе забыть прошлое», – мелькнула в моей голове подсказка магических косточек. Теперь ясно, чье именно прошлое имелось в виду.
Я посмотрела на Николая: на расстроенном лице – недоумение. Вера Ивановна тихо плакала.
Гнусавый голос – словно говорящему зажали нос – за кадром проговорил:
– Твоя дочь, подонок, вернется к тебе посаженной на иглу и вдоволь наобщавшись с хорошенькими мальчиками. Ты это давно заслужил.
На этом запись кончилась.
Вера Ивановна плакала навзрыд, смахивал слезу Николай. Хмель с него как рукой сняло.
– Вера, ну ладно. Может, еще обойдется. Отдадим кассету в милицию. Они тоже искать начнут.
– Ой, что ж ты такого сделал, Коля?
– Да ничего я не сделал. Может, они меня с кем спутали.
– Николай Андреевич, вам обстановка, в которой находится Аня, ничего не напоминает?
– Нет, конечно. Что ж это за скоты, б…, такие? Чем им девчонка помешала?
– Похититель сказал, что всему виной ваше прошлое. Что вы об этом скажете?
– Что я могу сказать, если меня в Тарасове больше двадцати лет не было.
– Но ведь до пятнадцати вы жили в Тарасове. Может, в этот период произошло что-то, что посеяло зло в чьей-то душе?
Мне показалось, что в глазах Николая мелькнула тень догадки. На мгновенье буквально. Но он тут же попытался это скрыть, злобно огрызнувшись:
– В пятнадцать лет я еще в школу ходил. Лучший «дефектив», а вопросы дебильные…
– Ладно, не бушуйте. Если вспомните что-то или решитесь вдруг сказать то, о чем подумали, позвоните мне. Вот мой телефон.
– Ничего я не вспомнил. Нечего мне вспоминать.
– Ну нечего так нечего. Хотя это в ваших интересах. Что, Костя, поехали?