Мы поднялись с кресла и плавно задвигались в такт музыке по ворсистому ковру, приятно ласкающему стопы ног. Наши движения чередовались с поцелуями. Костя нежно поглаживал меня по спине.
– Ох, сейчас замурлыкаю.
– Вот чертовка.
– «Стервь», – уточнила я. – Но это лучше, чем дура. Если у меня будет повод досадить тебе и ты разъяришься, лучше называй меня «стервой». За «дуру» я сразу голову отгрызу. А если иногда я и кажусь кому-то глуповатой, то лишь тогда, когда дело того требует. Оружие у меня такое. Чисто женское.
– Придется не выпускать твои очаровательные губки из своих, а то ты слишком многословна, – засмеялся Костя.
Дойти до дивана и плавно «придиваниться» мы еще успели. Но с судьбой все же спорить бесполезно. С нашими планами она явно не считалась.
Едва слышный звонок в прихожей – я даже не сообразила, что это звонок, – и Костя поднял голову.
– Сотовый. Ну, не дай бог, твои предсказания начнут сбываться. Придется тебя убить, закопать и осиновый кол вбить, очаровательная ты моя ведьма. Пойду узнаю, кому я понадобился в столь поздний или, может быть, – он взглянул на часы, – столь ранний час. – Константин вышел в прихожую, достал сотовый телефон из нагрудного кармана своего добротного кашемирового пальто. Я стала в дверях, молча наблюдая.
– Слушаю вас. Валя?! Что случилось? Да успокойся ты, говори толком, что случилось, и перестань реветь!
Вдруг взгляд Кости потемнел. Побелели костяшки пальцев, все крепче сжимавшие телефон.
– Что?! Сейчас еду. Да-да. Выезжаю. Где ты? В больнице? Понял, еду.
Костя убрал телефон. Надел пальто.
– Вот так, Таня, извини. Правы оказались твои косточки. Несчастье с сыном. Он в больнице. Еду туда.
– Он жив?
– Да, слава богу. Надеюсь, увидимся.
– Я тоже надеюсь. И еще я думаю, что все обойдется. Успокойся.
– Хорошо бы. Пока.
– Пока.
Закрываю за ним дверь и иду в зал. Отключаю музыку, наливаю себе коньяку. Пью его с чувством, с толком, с расстановкой, а заодно и размышляю о ситуации. Кости были правы, как и всегда. Кину-ка для себя.
– Что ждет меня в ближайшем будущем?
13 + 30 + 4 – «Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было так близко от вас и что неожиданно отдалилось от вас».
– Вот это верно, дорогие мои косточки. Тут, как говорится, в самую десятку. Сим откровением успокоимся и отправимся в объятия Морфея, поскольку других особей мужеска полу сегодня, увы, не предвидится…