…и со стертой до кости задницей, подумал Фишер, вспоминая свой первый и, хвала Великому Огню, единственный заезд в роли курьера.
– …и с крайне похожей на требование просьбой: совершить кощунственное надругательство над прахом их свежеоплаканного родича. В какой-то момент мне показалось, что сейчас они прикажут лакеям взять палки… но нет. Нас даже позвали к столу, и клянусь, – Диего опустил голову, вжимаясь подбородком в колени, – я тогда был в сто раз незаметнее, чем сейчас!
– Могу представить, м`тан, – хмыкнул Фишер, – как они были вам рады-то.
– Не будь у нас надежной защиты от сглаза, – выпрямляясь, произнес капитан, – в тот день и час у казначейства появились бы еще два повода для расследования. Хоть среди ги Коразиа и не было сильных магов, но когда пятнадцать человек хором думают: «Чтоб этот кусок встал у тебя поперек горла!», как бы ни был голоден, поневоле начнешь отрезать себе очень маленькие кусочки… и что в этом смешного?
– Ничего, тан капитан.
– Тогда чему, – вкрадчиво спросил Диего, – ты так разулыбался?
– Виноват!
– А все-таки… чему?
– Припомнил дисциплинарную яму, – признался Фишер. – Дело было в форте Веласко… я влетел туда за драку со старшиной моей тогдашней роты. Гад и мразь… – Джеки скрипнул зубами, – пообещал, что бой будет честным, а когда я начистил его наглую морду об стену казармы, подлый урод сразу побег кляузничать ун-майору Хорну. Я тогда был лишь рядовым, вот и заполучил… тридцать плетей и две недели ямы. Сидело нас там две дюжины, а вся еда, – старшина тяжело вздохнул, – ведро похлебки. Надзиратель спускал его с утра, потом устраивался в стороне и начинал жрать колбасу. Кровяную. Можете представить, как мы желали ему подавиться этой колбасой!
– Могу, – сухо заметил маленький тан. – На диво бесполезное занятие, тюремщики и палачи к проклятьям узников бесчувственны. Правило Геральдова ключника, ему лет двести уже.
– Да?! Вот жалость-то! – с чувством сказал Фишер.
– В тот раз я жалел, что правило это не действует для чиновников казначейства. От ги Коразиа словно туман сочился – тяжелый, серый. Казалось, вот-вот, и эта серая туча ка-ак ударит по нам… или просто придушит. Жуть. К вину я даже притронуться не решился – думал, сейчас встанем, поблагодарим за гостеприимство, соболезнования положенные отбубним и деру из этой норы.