– Не сомневаюсь, – откликнулся я. – Но вряд ли мне удастся вернуть Ольгу силой!
– Поступайте, как знаете! Но она должна быть во дворце! – продолжала настаивать Мария Антоновна. – В этом дворце!
– Но в ней же течет царская кровь, – заметил я.
– Именно поэтому я не позволю ей позорить данное ей при рождении знатное имя! – заявила Нарышкина. – К счастью, сам Государь еще ни о чем не догадывается.
* * *
Таким образом я за одну ночь получил два поручения особой важности, которые мне предстояло обязательно выполнить. Домой я вернулся перед рассветом. По дороге я немного ввел в курс дела моего Золотого дракона, потому что решил взять его с собой на фрегат. Царское поручение казалось мне слишком серьезным и опасным, чтобы выполнять его одному. На карту была поставлена судьба России, Балкан да и всей Европы, не говоря о уже о графине, в которую я когда-то был тайно влюблен.
– Ну, наконец-то! – Взволнованная Мира встречала меня в гостиной. Она всю ночь не сомкнула глаз, опасаясь, что меня отправят в сопровождении каких-нибудь казаков в Алексеевский равелин или крепость. – Что? Как?
Я невольно дотронулся до письма, спрятанного за пазухой и выронил медальон.
– Что это? – Мой индианка наклонилась и подняла его.
Кинрю схватился за голову, послав мне сочувственный взгляд из-под насупленных черных бровей.
Мира щелкнула крышечкой.
– А она красивая, – заметила индианка вскользь. Я чувствовал, что ее ревность рвется наружу, но она всеми силами души сдерживает ее. – Как ее имя? Кто она?
Я возблагодарил бога, что Мира не может читать мои мысли.
– Графиня Ольга Александрова, – ответил я. – Она исчезла, и я должен ее найти в Кале!
– Для этого тебя ночью вызвали в Царское село? – недоверчиво осведомилась она.
– Не только для этого, – устало произнес я в ответ, – но мне бы не хотелось вдаваться в подробности.
– Ты едешь в Кале? – как-то отрешенно спросила Мира.
– Да, завтра вечером, – отозвался я. – Кинрю поедет со мной.
– А я?
– Я не могу взять тебя с собой, – начал оправдываться я. – Дорога может оказаться опасной! И в конце-концов, это связано с Орденом, с политическими интригами, с войной, наконец! Le sang coulera![1]
– С чего это вы стали так красноречивы, Яков Андреевич? – ехидно спросила Мира, не отрывая глаз от портрета.
– Я боюсь за тебя, – отозвался я как ни в чем не бывало. Меня взволновала предстоящая встреча с графиней.