В общем, богиню сильно опечалило моё нежелание принимать от неё
нематериальные ценности. Она даже изволила ругаться, называя меня
человеком циничным и бесчувственным, склонным к стяжательству и
накоплению благ, которые с собой на тот свет не заберешь. Я же в
ответ не менее цинично заявлял, что всё в этом мире волнующем
зависит от уровня, а уровень от монстров, а убивание последних
напрямую зависит от качества одетых на тебе вещей, так что не надо,
товарищ богиня, не надо.
Она спорила, убеждала в том, что, преследуя меркантильные
интересы, я отказываюсь от вечных благ, заламывала руки, подгибала
ноги, продолжала увеличивать разрез и томно дышала грудью, блестя
влажными зовущими глазами. Я был непоколебим и тверд, как самый
настоящий рыцарь, с презрением отвергая жаркие обещания, страстные
уговоры и грязные предложения. И… наконец-то победил! Глубоко
вздохнувшая богиня заставила свой разрез вновь уменьшиться до
приличных размеров, а затем, досадливо скривясь, совершенно деловым
тоном начала предлагать шмотки.
Наконец-то.
Разговор-торг у нас затянулся надолго. Настолько, что за окнами
наспех построенного улыбчивыми фальшивыми китайцами храмика уже
начало не темнеть, а светлеть. Наконец, я, совершенно измученный
этой вредной женщиной, сдавленно выкрикнул «да!» и сунул ей…
метровый зеленый фаллос прямо в алчно ждущие его руки. Йен Чунь,
медово улыбаясь, также передала мне всё выторгованное (причём без
обмана!!), после чего я с искренним облегчением оставил позади как
само строение, так и «китайцев» с их повелительницей.
У джипопагоды меня ждали нервничающий Одай, тут же начавший
осведомляться, не повредил ли я богине? Не оскорбил ли её и не
заставил ли забеременеть или отрастить ненужное? Пришлось уверять
почтенного старца в том, что расстались мы в любви и
взаимопонимании, искренне ненавидя друг друга всеми жабрами души за
занудство и жадность, но без всякой дополнительной вражды. А еще
новая верховная богиня забрала у меня чудо-палку, что безусловно
дополнительно красит мой превосходный «облико морале».
Старый добрый Одай, с трудом веря в ранее сказанное, был
довольно быстро убежден демонстрацией выбитых из богини (надо было
выбрать другое выражение! У старика сердце!) благ, после чего
скомандовал всем спать.
Читозе никуда сегодня так и не поехала.