- Вот гад! – звонко и пискляво заметила рыжая гномка с
вспотевшими ушами.
- А я смотрю, вы стоите и стоите…, - проворчал дед, - Молча так.
Хорошо было. Вот и стояли бы дальше.
Выразить своё праведное возмущение у нас не вышло – в этот
момент раздались крики, вопли, брань, затопотало множество ног, а
через минуту у клетки стояла толпа-не-толпа, а целый табун
запыхавшихся и максимально встревоженных людей небедной одетости.
Люди волновались лицами и животами, сжимали свои ручки, дёргали за
доспехи стражников, возившихся с замками. Один из внезапно
припёршихся был вполне себе упитанным гномом, наверное, даже
главным тут, так как орал на стражников в основном он. Количество
заискивающих улыбок, обрушившихся на наш коллектив, было вообще
каким-то ненормальным. Стоило ничего не понимающим представителям
правопорядка отворить наши застенки, как вся эта толпа ломанулась
внутрь, дабы заискивать, говорить ласковые слова, и пытаться нас
вывести наружу под ручки. От последнего мы активно отбрыкивались
все, кроме Одая Тсучиноко, нацепившего на своё престарелое лицо
крайне характерную гримасу отстраненности.
Курлыкающие эльфы, гномы, люди и прочая гадость, шумной, но
оперативной толпой доставили нас в роскошный городской особняк,
устроив нечто вроде фуршета, сдобренного многочисленными
извинениями. Когда наши уже стали робко и осторожно психовать матом
из-за обилия этих самых славословий, Одай взял огонь на себя, дав
нам возможность спокойно пожрать, давясь деликатесами и
любопытством. Затем, спустя каких-то пару часов, мы уже вышли из
гостеприимного особняка и, окруженные почётным караулом местной
стражи порядка, дошли до родимой Читозе. Затем Одай надавил на
тапку газа и джипопагода оперативно покинула Кронпорт.
- А это что такое? – непонимающе спросила Саяка, сунув нос в
гостиную комнату Читозе.
- Гм, такое впечатление, что деда ограбили, - задумчиво
проследил я за её взглядом, - Только наоборот.
Действительно, вся гостиная была забита большими и маленькими
коробками, перевязанными бантиками. Даже несколько букетиков цветов
стояло. Места в комнате не было.
- Вот и займитесь полезным делом, распаковывайте! – гаркнул нам
оябун, к которому с самыми нехорошими мыслями, крупно написанными
на лице, подбирался Кинтаро.
Вообще, парень-кремень! Будь я на его месте, то давно бы уже
посвятил всего себя попыткам выдавить из гадкого деда его бурную и
таинственную биографию, но Кинтаро был воспитан в других традициях.
Скрипел зубами, держался, давил в себе благие порывы, закаляя
характер, но тут уже сдался, начав клевать старшего родственника в
лысую голову неудобными тому вопросами. Дед привычно отгавкивался,
потихоньку ведя Читозе по ухабистой и неровной дороге.