– Перекусить не хочешь чего-нибудь? – прервал мои размышления Жемчужный.
– А сколько времени?
– Половина шестого утра, – ответил он, бросив взгляд на свои наручные часы с подсветкой.
– Ничего себе, – присвистнула я.
– А что поделаешь? – философски заметил он. – Счастливые часов не наблюдают.
– Ты это о ком? – решила я немного поддеть его.
– О себе, конечно, – тут же нашелся Костя. – У тебя ведь часов на руке не было.
Он потянулся к тумбочке и взял сигареты. Чиркнув зажигалкой, закурил.
– Холодно, – я поежилась и поплотнее завернулась в одеяло.
– Разумеется. Последние осенние деньки доживаем. «Не успеешь оглянуться, как зима катит в глаза», – продекламировал он.
– Ты на кого намекаешь?
– А разве ты бездельничала?
– Нет, наоборот. За эту осень я порядочно подустала. Да и летом тоже пахала не покладая рук.
– Бедняжка, – он отложил сигарету и ласково провел рукой по моим волосам. – Скажи спасибо, что у тебя есть я. Иначе загнулась бы раньше срока. Или спилась.
– Это точно. Представить себе не могу, как я раньше жила, не подозревая о твоем существовании.
– Полагаю, что ужасно. Но судьба смилостивилась над тобой и решила преподнести подарок.
Эта была наша обычная форма общения. Что называется, кто кого переговорит. Мы могли пикироваться до бесконечности.
– Так что ты там трепался насчет завтрака? – напомнила ему я.
Он тут же по-солдатски вскочил с кровати и склонился в глубоком поклоне.
– Чего пожелает моя ненаглядная госпожа?
– Омаров в соусе с каперсами и оливками, заливное мясо и шашлык по-карски. Я ничего не забыла? Ах, да! Еще сок без мякоти из авокадо. Желательно с соломинкой.
– Вместо всего этого со всем почтением могу предложить пару бутербродов с ветчиной и пиво. Жигулевское, – расплылся в улыбке Жемчужный.
– Ладно, – вздохнула я. – Обойдемся без пива, а бутерброды неси. И лучше не два, а сразу пять, чтобы потом не бегать.
– Будет исполнено, – он направился к двери.
– Костя! – окликнула я его.
– Что?
– И будь добр, свари мне кофе. Уснуть теперь я вряд ли смогу, а чувствовать себя весь день разбитой что-то не хочется. Договорились?
– Конечно, – он вернулся к кровати и, склонившись надо мной, страстно поцеловал в губы. – Все что скажешь, любовь моя.
– Иди-иди, донжуан, – поторопила его я.
Когда Жемчужный скрылся за дверью, я сладко потянулась и села в кровати, наслаждаясь полумраком спальни и приятной музыкой, ласкавшей слух. Что ни говори, а Жемчужный умел создать подобающую случаю обстановку. Его однокомнатная квартира, которую он в свое время получил от театра за выдающиеся заслуги в области искусства, представляла собой перевалочную базу. Насколько я знала, Костя редко ночевал дома, то и дело оставаясь в гостях у кого-нибудь из своих друзей или коллег по работе. Жемчужный не выносил одиночества. Во всех компаниях он всегда признавался бесспорным лидером и, когда входил в раж, мог травить всякие байки часами. Вот по этой-то самой причине его периодического отсутствия дома квартира выглядела совершенно заброшенной. Впрочем, может быть, у всех холостяков она пребывает в таком нежилом виде. Я не знаю.