– Сначала: «Папаша, Жоржик там?» Без всяких предисловий. Я ответил, а он: «Передай Жоржику, что мы это дельце обтяпали без него, так что пусть не дрейфит». И положил трубку… Послушай! – Осененный внезапной догадкой, Олег Николаевич посмотрел на своего водителя: – А это, случайно, не ты – Жоржик? Ты не ждешь никакого звонка?
Все глаза в комнате повернулись в сторону Орлова. У того мгновенно напряглись и покрылись красными пятнами скулы, но он спокойно выдержал испытующий взгляд шефа:
– Нет. Я не жду звонка. И я никакой не Жоржик, вам это хорошо известно. А если б даже это было и так, то никто из моих знакомых не стал бы беседовать с вами в такой манере.
– Да, я знаю. Но мало ли что… Я знаю, Гриша. Извини.
Бутковский подошел и опустил руку на плечо Григорию. Будто не заметив дружеского жеста, Орлов встал из-за стола:
– Спасибо за ужин. Выйду покурю.
– Ты же бросил!
– Ну, значит, так пройдусь.
Мне очень хотелось составить ему компанию, но это, пожалуй, было бы уж слишком. Не поймут.
Когда за Григорием закрылась дверь, в столовой повисла еще более напряженная тишина, чем когда-либо.
– Странно! – вдруг многозначительно изрекла посреди этой тишины Марь-Тарасовна. – Все это очень странно…
В чем, в чем, а в этом я была с ней согласна.
– Ах, да оставьте вы, Мария Тарасовна! – взорвался Олег Николаевич. (Ну, на ком же еще сорваться, как не на теще!) – Что там «странно»! Чей-то идиотский розыгрыш, да и только. Глупо получилось с Гришей… «Жоржик»! Черт знает что! Вы-то что обо всем этом думаете, Таня?
– Возможно, вы и правы: идиотский розыгрыш. Возможно, самая обыкновенная шутка наших связистов, что, по-моему, наиболее вероятно. А может быть, и провокация.
– Что-то прохладно стало, – вмешался нервный голос Натали. – Пожалуй, закрою окно.
Она встала и двинулась в окну, ведущему в сад: только оно одно и было распахнуто настежь.
– …Провокация? То есть вы считаете, что этот дурацкий звонок может быть как-то связан с похищением моего сына?
Я не успела ответить. В комнате погас свет, и мы оказались в кромешной тьме. Оказывается, снаружи уже совсем стемнело!
Все, что случилось вслед за этим, уложилось, должно быть, в несколько секунд. Но в темноте нам показалось, что прошла целая вечность…
Сначала я услышала только обычные в таких случаях возгласы (среди которых был и мой собственный). Затем почти одновременно раздались два звука: пронзительно вскрикнула Натали – и что-то довольно увесистое глухо стукнулось о деревянную поверхность. Теща (истошно): «Ах, ах…» Муж (в смятении): «Натуся, что случилось?!» Жена (взволнованно): «Что-то бросили в окно! Камень…» Все (перебивая друг друга): «Где, где? Что такое?!»