Это обстоятельство показалось мне весьма подозрительным, и над ним не мешало подумать, но думать я уже была не в состоянии. Глаза слипались, голова клонилась на стол, и тело просило покоя. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже второй час ночи. Да, пожалуй, в мозг загружено уже достаточно информации и пора отправляться спать. Думать буду завтра, на свежую голову.
На следующее утро я проснулась довольно рано, и хотя чувствовала себя вполне отдохнувшей, никаких мыслей по поводу прочитанной вчера статьи в голову мне не пришло. Не знаю, может быть, загружая информацию, я немного перестаралась и подсознание просто не успело еще ее обработать.
Приняв бодрящий душ, выпив чашечку кофе и закурив сигарету, я почувствовала себя на сто процентов готовой к труду и обороне. Я была готова даже ехать в морг осматривать изуродованный труп, что мне, собственно, и предстояло сделать.
Подъехав к зданию морга, я прошла прямо к заведующему и, объяснив ему, кто я такая и зачем сюда явилась, поинтересовалась, смогу ли я осмотреть труп.
– Да, мне звонили по поводу вас, – медленно проговорил заведующий, низенький человечек с огромной головой и очень крупными чертами лица. – Но, вы знаете… тело… там множественные ножевые ранения, и выглядит все это… весьма и весьма.
– Я в курсе, – бодрым голосом ответила я.
Бросив на меня быстрый взгляд, в котором очень ясно читалось: «Видали мы таких, валерьянки на вас не напасешься», – заведующий так же медленно сказал:
– Что ж, идемте.
Миновав коридоры и повороты, мы прибыли к месту назначения, и по указанию заведующего из холодильника был извлечен нужный труп.
– Ну вот – можете осматривать, – сказал заведующий и удалился, снова бросив многозначительный взгляд на одного из своих сотрудников.
Я расценила эту стрельбу глазами как немую просьбу в случае чего подать мне валерьянки. И что греха таить, когда я взглянула на тело, мне действительно чуть было не стало плохо.
Имея некоторую информацию об убийстве, я заранее готовила себя к тому, что мне предстояло увидеть, но действительность превзошла все ожидания. Все тело журналистки представляло собой сплошное кровавое месиво.
Множественные ножевые ранения? Что ж, можно и так сказать. Но истерзанная плоть… Создавалось впечатление, что какой-то хищный зверь рвал и кромсал Лану своими клыками.