– А что же? Он сколько лет директором завода-то работал. Уж и так ясно, что не на зарплату особнячок отгрохал.
– Так оно ясное дело. Щас все воруют. Жизнь такая пошла. Это вот нам украсть нечего, а то, может, и мы бы воровали. Зарплату раз в полгода платят, и ту по частям! Знамо дело, по турпутевке-то не поедешь, – распиналась женщина в цветастом платье.
– И-и, Тоня. Бог с ними. Пусть ездят куда хотят. Вон он, – собеседница кивнула в сторону особняка, – отъездился уже. Бог все видит. Губер-то вон в гробу лежит, а мы живехонькие, хоть и без денег.
Я стояла, делая вид, что целиком занята своими мыслями, не пропуская на самом деле ни одного слова из их разговора.
Тут к ним подошла пожилая женщина в сером платочке и, кряхтя и охая, тоже опустилась на скамейку.
– Ноги гудят прямо. Ноют, сил моих нет. Дождик, что ли, будет, – сказала она.
– Да надо бы дождя, теть Вер. Только не похоже что-то. На небе вон ни облачка.
Поболтав о погоде, о видах на будущий урожай, они снова вернулись к теме смерти Губера. Тетя Вера, понизив голос, сообщила своим собеседницам:
– Говорят, не жена ли его убила?
– Ну-у, ты скажешь, – возразила Тоня. – Он от лучевой болезни умер. Прямо в кресле в рабочем кабинете, за столом. Да и прибаливал он в последнее время частенько. Не знаешь, что ли? У него ведь в особняке свой кабинет есть, Нина говорила.
– Да сейчас что хошь сделают. Все подстроить можно, – заявила тетя Вера. – А она у него вон какая шлендра. То с одним, то с другим кавалером вожжается.
А вот это очень верно, подстроить можно абсолютно все, что угодно. Может, действительно так оно и есть. И Ирина Анатольевна таким необычным способом, не спеша (куда ей больно-то торопиться?) упаковала своего муженька в ящик.
– Что ж. Она молодая. Конечно, он ей неровня был, – заметила та, которую женщины звали Ниной.
– Деньги все делают. Из-за денег-то она и пошла за него. Из-за чего ж еще.
– А то! Конечно, из-за денег.
– Говорят, она и грозилась его убить. А он вроде ей и говорит: «Я, мол, так сделаю, что ты за мое здоровье молиться будешь».
Потом женщины перешли к обсуждению пожара, случившегося накануне дня смерти Губера.
– Подожгли, – заключила тетя Вера.
Оказывается, во владениях Губера сгорело единственное имевшееся деревянное строение, каким-то чудом уцелевшее до этого дня на участке. Все надворные постройки были кирпичными.