– А с ним кто?
– Наш Горыныч!
– Кто? – ничего не понимая, уставилась я на мужчину в военной форме.
У них что, два Горыныча на аэродроме? Прямо какое-то темное сказочное царство, а не клуб! Или на поле сторожам положено носить форму летчиков?
– Егорович – летчик в отставке. Горынычем его за глаза называют. Отмечали мы как-то Новый год, а Егорович набрал спирта в рот, спичку горящую поднес, да как дыхнет огнем! Ну, настоящий Змей Горыныч! Вот это прозвище к нему и прилипло. А вообще он классный мужик! Правда, говорит иногда уж больно замысловато. Порой кажется, что он не в своем уме.
– Как же его к полетам допускают?
– Да с ним все в порядке. Любит просто мужик тумана напустить. Вообще Брянский ему как себе доверял. Да и Горыныч верой и правдой служил. В субботу, когда Вениамин разбился, он был еще в небе, последний об этом узнал. Потом так переживал, все боялись, как бы с сердцем плохо не стало. Пойдемте, я вас познакомлю.
Мы подошли к военным.
– Здорово, мужики! Это Татьяна – будущая чемпионка. Горит желанием научиться прыгать с парашютом.
– Василий Егорович, – пожал мне руку летчик.
– Сергей.
– Как самочувствие, Егорович? – поинтересовался Олег.
– Да… – отмахнулся вертолетчик, – мотор пока стучит, а кручина душу точит. Вот смотрю на машину – и такая тоска!..
– Это верно. Только слезами горю не поможешь. С полетами-то как? У Костина останешься или он тебя отстранил?
– Куда я без «Голубых далей»? Сейчас полетим. Машина готова.
– Вот как? Значит, у «Ми-8» новый хозяин нашелся? Может, оно и к лучшему.
Егорович промолчал. По всему было видно, что разговаривать ему не хотелось.
По-видимому, отмеренные Костиным тридцать минут прошли, потому что он появился на поле. Неторопливо, с большим достоинством, как человек, знающий себе цену, он направился к ангару.
– Пора готовиться к прыжкам, Таня. Если захотите посмотреть тренировку – идите в конец аэродрома. Оттуда видна часть поля, где будут приземляться парашютисты, – предложил мне Быстров. – А мне нужно в ангар, получить парашют.
Желающих подняться в воздух оказалось не так уж мало. Я насчитала шестнадцать человек. Это были парашютисты разного возраста – от двадцати до пятидесяти лет, но в основном, конечно, молодые ребята. Ни одной женщины среди них не оказалось. У каждого вокруг груди, плеч и бедер были закреплены ремни, на которых держались ранцы с парашютами.