Исправить, значит? Ветер бил и бил на
улице в стены, а, может, это кровь била в висках? Разум шептал, что
глупо доверять какому-то арханчонку, но надежда уже расцветала в
душе огненным пламенем. А если это правда? А если поможет? Все Лис
исправить не в силах, но кое что...
— Ты куда? — спросил стоявший у
дверей дозорный, схватив рожанина за шиворот.
На миг показалось, что его опять
толкнут в этот зал, заставят остаться с этими арханами, со
следующим за Лисом призраком, а если и отпустят... то будет поздно.
И ничего уже не исправишь...
— Пусти его, пожалуйста, — сказал
арханчонок, который, оказывается, перся следом.
Как привязанный щеночек.
— Лиин, мальчик мой, — спокойно
ответил дозорный. — Знаю, как относится к тебе Арман, но понимаешь
ли ты, что делаешь?
— Мы хотим лишь помочь, Эдлай, —
мальчик накрыл ладонью ладонь мужчины и заставил его отпустить
Лиса. Простой. Мальчишка. Заставил. Дозорного? — Пожалуйста,
выпусти нас. Ты же знаешь... я никогда бы не навредил брату моего
архана. Никогда бы его не предал. Если я прошу, значит, так
надо.
Брату? Моего архана? Лис с удивлением
обернулся на мальчика, которого дозорный назвал Лиином, но додумать
не успел, потому что Эдлай перекосился и вытолкнул обоих в темноту
коридора.
Чуть было не упав, Лис оглянулся и
вздрогнул — призрак стал гораздо более прозрачным, чем в зале, и
почти уже не был виден в полумраке. И муть на душе вдруг улеглась,
будто впервые за долгое время Лис делал что-то правильно. Да чего
уж врать-то, впервые за всю жизнь. Он. Делал. Что-то. Правильно. И
стало вдруг хорошо и спокойно. А буря, все более усилившаяся буря,
уже бушевала снаружи, а не внутри.
— Идем, — поманил за собой
мальчик.
Как же его звали-то? Лиин? Надо
запомнить... Ли-и-и-и-и-ин. Дивное имя для арханчонка.
— Ты знаешь, куда? — тихо, стараясь
не спугнуть покой внутри, поинтересовался Лис.
— Ты знаешь, — не спросил, подтвердил
мальчик и оглянулся на Лиса. — Ты ведь маг, ты знаешь... ты умеешь
его находить. Правда?
Лис обмер. Откуда этот мальчишка...
впрочем, так ли важно? Не в силах более стоять, ноги не держали, он
оперся спиной о стену и беззвучно засмеялся. Боги! Как,
оказывается, все просто! А он так мучился, так гадал, чего богам от
него надобно? А теперь сила, которой недавно не было, вновь синими
ручейками побежала по жилам, и темнота, недавно густая, вязкая,
ожила, становясь родной и знакомой. Лис услышал вдруг, как где-то
вдалеке билось сердце человека, за которым он наблюдал так часто...
может, слишком часто...