Лис отвернулся, почувствовав во рту
комок горечи. Долго еще телохранитель будет мучить этих мальчишек?
Да, глупые, да, заслужили, но сколько же...?
— Тебе не надо больше просить, —
закончил глупую сцену Вирес, — знаю, что Арман не убивал. И знаю,
почему он так к тебе относится... мы, арханы, все дорожим своими
харибами.
Нар удивленно посмотрел на Виреса и
замер, скользнув пальцами по тунике телохранителя, и на тыльной
стороне его ладони ярко блеснула синим заключенная в круг руна. Лис
улыбнулся. Нар действительно был подарком богов... и Лис об этом
знал лучше, чем кто-то другой.
— Мальчика водили в храм, — выдохнул
Эдлай, — татуировки... этого быть не может...
«Подарок богов» все так же сидел на
пятках, опустив голову, и руки его, упавшие на колени, ощутимо
дрожали. Жалкое зрелище и... трогательное, наверное. Арханам вон
нравится. Глаза девушек сверкают влагой, и мужчины молчат,
ждут.
— Его никто никуда не водил, —
ответил Лис, и на этот раз Вирес не приказал ему заткнуться. —
Арман отвел в храм другого мальчишку, а татуировки Нару поменял
я... по приказу Грейса. По его же приказу убивали рожан в
окрестностях. Ну что ты смотришь на меня, Нар? Или не узнал? Не
помнишь, как благодарил меня за помощь, а я ответил, что однажды ты
проклянешь тот день, когда меня встретил? Можешь начинать
проклинать. Отвел бы тебя Арман в храм, прочитал бы твои татуировки
правильно Эдлай, глядишь, всего этого кошмара бы и не было.
— Ты... — выдохнул Нар, и Лис одним
движением руки поставил между собой и мальчишкой щит, отражая
молниеносный удар:
— Не видите, что он такой же, как и
Арман? Столь же быстрый, столь же умный, столь же... обладающий,
хоть и небольшим, а магическим даром? Не видите, что он, как и
полагается — отражение Армана? Его тень? Не видите, что Арман, все
забыв, бросается защищать простого слугу? Если не видите, то вы
слепы...
— Дай это Арману, — прервал его
Вирес, подавая мальчику пузырек. — Ты заслужил, Нар...
Лис вздохнул с облегчением, убирая
защиту: вмиг забыв обо всем на свете, Нар подполз к Арману, устроил
его голову на коленях, влил через стиснутые зубы противоядие и тихо
прошептал:
— Вернись ко мне, давай же...
пожалуйста.
И не осталось в этой зале никого,
кроме этих двух. Даже телохранителя повелителя. А Лису стало вдруг
завистно... хорошо это, наверное, быть избранником богов. Арханом.
Или... Лис обернулся на Лиина, по щекам которого бежали слезы, хотя
бы харибом.