Сейчас носителю лучше не просыпаться и не вмешиваться. Люди —
дивные создания: никогда не знаешь, чего от них ожидать, а Аши
вовсе не жаждал успокаивать носителя вместо того, чтобы
действовать.
Выходить из насыщенного летом сновидения не хотелось, но
драгоценное время утекало сквозь пальцы, и когда Аши выпрямился,
Рэми спал еще крепче, а вокруг воцарилась знакомая и уже надоевшая
до оскомины темнота. Аши задумчиво вплел пальцы в волосы носителя,
произнес полузабытое заклинание, и темнота запуталась в сети нитей.
Каждая чуть светилась, то ярче, то тусклее, каждая была натянута до
предела — тронь и порежешься. И лишь одна из них интересовала Аши
больше, чем другие...
Едва заметная, тусклая и тонкая, она подрагивала, и чуть слышно
звенела, из последних сил стараясь остаться целой. Но целой она
была ненадолго. Аши ласково провел пальцами по нити, позволил ей
надрезать кожу, оставляя на желтом шелку темные пятна. Целитель
судеб еще раз глянул на носителя — спит — и прижал его к себе,
прочитав новое заклинание.
Кровь стекала по пальцам, собиралась в тяжелые густые капли.
Первая сорвалась в темноту, и разбилась о случайно попавшуюся нить.
Кому-то повезло. Кто-то проживет дольше, а судьба станет к нему
благосклоннее. Вторая капля разорвала туман, завихрившийся клубами.
Третья — темным пятном упала на влажный после дождя ковер из еловых
иголок.
Аши выскользнул вместе с носителем из магического забвения, в
хмурый весенний лес, укутанный в шелест капель по осыпавшимся
еловым иголкам. Он коротким всплеском магии остановил кровотечение
и устроил Рэми поудобнее под елкой, между покачивающихся
папоротников, тщательно закутав мальчика в плащ.
— Спи, — вновь повторил он. — Не бойся, я буду рядом.
О том, почему будет рядом, он умолчал. Мальчику не обязательно
знать о его слабости — в этом мире Аши, увы, был привязан к душе
носителя, и далеко от нее уходить не мог. Потому и таскал Рэми за
собой. Потому и кутал его душу в уют, чтобы не потревожить
нечаянно, не разбудить... если вдруг Рэми проснется, Аши станет
слабым, как котенок, а Рэми может забрать его силу и вновь
натворить глупостей. Ребенок. Хоть добрый и мудрый, а всего лишь
человеческий ребенок.
Устроив носителя поудобнее и поместив его в кокон тишины, Аши
огляделся. Рядом похрапывали лошади: гнедая, скромная кобылка и
огромный вороной конь. Обе перебирали копытами, испуганно косясь в
полный шорохов густой еловый лес. Чувствовали, как простер над
Сееном крылья бог смерти — животные всегда это чувствуют — не могли
себе покоя и нервно грызли удила, вздрагивая от каждого звука.