Услышал бы, мол, меня сейчас дядя Слава! И как я могу… И вообще… Караул! Спасите!
Хотя по моим личным агентурным данным, имелись точные сведения о том, что дядя Слава, или, как я его зову, дядя Славик, неравнодушен к своим секретаршам и вообще имеет пылкий интерес к пышным крашеным блондинкам любого возраста. И я его не осуждаю: ну что поделаешь, если эти дамочки позволяют ему поддерживать жизненный тонус на нужном уровне? Самое интересное, что тетя Роза и сама про эти пристрастия мужа прекрасно знает, но все же упорно предпочитает делать вид, что находится в полном неведении, и изображает образцовую супругу образцовой супружеской пары.
Нравится ей жить иллюзиями, хоть ты тресни! И вряд ли их сможет развеять какой-нибудь полковник или даже маршал бывшего Советского Союза. Лучше моя тетушка будет тихо лить слезы в подушку и годами ждать, когда супруг оторвется от своих блондинок и вспомнит, что его жена тоже женщина, вместо того чтобы закрутить назло ему ответный роман.
В этом вопросе наш с тетей «конфликт поколений» был особенно непримиримым. Бедняжка, она даже перестала спрашивать, когда же я наконец выйду замуж, поняв, что идея свободной любви мне как-то ближе.
– Вот, я тут написала адрес Томы, – протянула тетя Роза мне записку. – От вокзала всего пять минут ходьбы. Но можешь и в предварительную кассу заглянуть, как тебе будет удобнее. Только умоляю – не забудь!
– Я никогда ничего не забываю, – ответила я и подумала, что мои слова напоминают фразу из какого-то фильма про секретного агента ЦРУ.
Слава богу, по коридору уже бодро бежала проводница, сообщая, что провожающим настало время покинуть вагон.
– Счастливо, если что – звони, – чмокнула я тетушку в щеку. – Желаю тебе там здоровья и счастья в личной жизни…
В тамбуре я столкнулась с одним из пареньков – тетиным попутчиком, – который взасос целовался возле вагона с подружкой.
– Слушай, парень, я подброшу тебе денег: уговори свою соседку по купе выпить с вами пива. А то она в поезде плохо спит. Пусть хоть немного расслабится.
– Без проблем, – широко улыбнулся парень, вертя в руке пятидесятирублевую бумажку. – А ты сама разве не едешь?
– Тетку провожаю.
– Жалко, – сказал юноша, у которого губы еще были влажными после поцелуев на перроне, но он уже откровенно осматривал меня с ног до головы, всем своим видом показывая, что остался доволен «досмотром» и очень даже не прочь познакомиться поближе.