«Деньги? Это был твой первый взнос, Юлечка, дорогуша», – сказал он и впился в меня своими губами. – Ах, Танечка, это было так противно! Я чуть не потеряла сознание. И испугалась – а вдруг кто-нибудь меня увидит? Невеста, которая на собственной свадьбе целуется с другим мужчиной!
Я вырвалась и влепила ему пощечину. От этого он совсем озверел.
«Завтра принесешь в два раза больше, поняла? Иначе я при всех объявлю, кто ты такая!» – заорал он на меня. Прямо взбесился, все его лицо покрылось какими-то красными пятнами. Мне стало так страшно! Не помню, что я сказала в ответ, потом убежала. Уж не знаю, как мне удавалось после этого улыбаться гостям и разговаривать о какой-то чепухе с Сашей.
– Я заметила, что ты как будто не в себе, – призналась я. Сообщение о пощечине, которую отвесила Заглядова своему бывшему сутенеру, вызвала у меня только улыбку. Конечно же, это не удар, скорее просто жест оскорбленного достоинства. В лучших джентльменских традициях. Воспитанный мужчина не станет кидаться на женщину с кулаками за пощечину. Впрочем, он и не доведет ее до такого состояния, когда она начинает раздавать собеседнику пощечины. Но Юлькин «приятель» к разряду джентльменов явно не относился.
– Кто же мог его убить? Не представляю, – расстроилась Юля. – Таня, скажи мне честно, теперь меня посадят?
– Успокойся и возьми себя в руки, – потребовала я.
– Приедет милиция, начнет расспрашивать, что к чему, – рассуждала Юля. – Может быть, нас кто-нибудь видел или слышал…
– Ментам ничего не говори! Даже не упоминай, что ты была с ним знакома, – посоветовала я подруге.
– Думаешь, удастся это скрыть? – с надеждой спросила Заглядова.
– Во всяком случае, нам удастся выиграть время, – объяснила я ей. – Пока милиция будет все выяснять, я займусь непосредственно персоной убитого. Тогда мы будем на шаг, а может, и на два опережать официальное расследование.
– Это значит, что ты берешься за это дело? Ты поможешь мне? – Юлька посмотрела мне в глаза с такой надеждой, что мое сердце дрогнуло.
– Да, думаю, тебе не обойтись без моей помощи, – подтвердила я.
– Только ничего не говори Саше, умоляю, – напомнила она, хлопая своими огромными доверчивыми глазищами.
– Что за вопрос? Я же обещала. Не волнуйся, он ничего не узнает. Во всяком случае, от меня, – пообещала я и взяла ее за руку. – Ты вроде немного успокоилась? Тогда пойдем, а то муж тебя уже обыскался, наверное. А вам сейчас надо быть вместе.