Гарики из Атлантиды (сборник) - страница 9

и покидаем экспозицию.

164

С полюса до линии экватора

всем народам нравятся их танцы,

а евреи всюду реформаторы,

потому что всюду иностранцы.

165

Мы по домам, в своей берлоге

держали веку вопреки

базары, церкви, синагоги,

читальни, клубы, бардаки.

166

Хотя живем всего лишь раз,

а можно много рассмотреть,

не отворачивая глаз,

когда играют жизнь и смерть.

167

Как литература ни талдычила,

как бы воспитать нас ни хотела,

а мерзавцы жутко симпатичны,

если туго знают они дело.

168

Здравый смысл умом богат,

не играется в игрушки

и почти всегда рогат

у фортуны-поблядушки.

169

Стариками станут люди,

чей зародыш делал я,

а дотоле сохнуть будет

репутация моя.

170

На все планеты в космос тучный

пора нам парус поднимать,

пока они благополучно

живут без нас, еби их мать.

171

Когда удача отказала

и все не ладится всерьез,

нас лечат запахи вокзала

и колыбельная колес.

172

Среди болезней, горя, плача,

страданий, тягот и смертей

природа снова нас дурачит,

и мы опять плодим детей.

173

Вино и время не жалея,

садись не с каждым, кто знаком:

похмелье много тяжелее,

когда гуляли с мудаком.

174

Взрослеющего разума весна

полна то упоений, то нытья;

становишься мужчиной, осознав

бессмысленное счастье бытия.

175

У веры много алтарей,

но всюду всякий раз

удобней жертву, чем еврей,

не сыщешь в нужный час.

176

Творя семью, не знал Всевышний,

кроя одну для одного,

что третий – тайный, но не лишний —

дополнит замысел Его.

177

Прогресса жернова спешат молоть

на воздухе, на море и на суше,

удобствами заласкивая плоть,

отходами замызгивая души.

178

С поры, как я из юности отчалил

и к подлинной реальности приник,

спокойное и ровное отчаянье

меня не покидает ни на миг.

179

Век играет гимны на трубе,

кабелем внедряется в квартиры,

в женщине, в бутылке и в себе

прячутся от века дезертиры.

180

Из вина и дыма соткан

мой тенистый уголок,

а внутри лежит красотка,

залетев на кайф о’клок.

181

Я в ад попрошусь, умирая,

не верю я в райский уют,

а бляди – исчадия рая

меня услаждали и тут.

182

Душа болит, когда мужает,

полна тоски неодолимой,

и жизнь томит и раздражает,

как утро с бабой нелюбимой.

183

Любой талант, любой мудрец

по двум ветвям растут:

кто жиже, делается жрец,

а кто покруче – шут.

184

Сквозь тугой волосатый аркан

хрипловато мы славим отчизну,

через бочку, бутыль и стакан

все дороги ведут к оптимизму.

185

Когда вседневная рутина

завьет углы, как паутина,