– Хозяин!
– А?! – задремавший Ийермуск сжался в комок. – Уже?!
– Это я. Ийермуск, а может, тебя как-нибудь раскодировать можно?
– Не понял?
– Ну снять какой-нибудь блок, и ты согласишься сбежать… – Гриша на всякий случай переместился поближе к двери.
– Как же ты не понимаешь простых вещей, унтерменш? Там, вне Сириуса, никакой жизни нет. Там только имитация… Все эти ваши Земли, Марсы, Андромеды… – Ийермуск перевернулся на бок, сдернул со стены ковер и накрылся им. – Слава Императору, есть хоть Сириус… Сириус навсегда…
– Тупая империалистическая скотина, – негромко сказал Гриша, когда сириусянин захрапел. – Не хочу я на консервный завод.
Он полез под диван искать кортик и нащупал говорящее марсианское блюдо. Совсем забыл про него, а ведь хотел расспросить Ийермуска, когда успокоится. Прихватив с собой и его, Гриша пошел готовиться к побегу. Через дверь не выйти, силовое поле пропускает лишь хозяина, да, как выяснилось, представителей власти. Значит – окно, выходящее на тихую, почти симпатичную помойку. Правда, завалена она была вещами довольно подозрительными, и время от времени там пробегали еще более подозрительные многоногие твари… Однако Гриша очень не хотел на консервный завод. Он достал плазменные простыни Ийермуска и начал осторожно резать их кортиком.
Москва-7
2 октября, ночь
Белка Чуй едва не рехнулся, отыскивая Павла на планах. За всю жизнь ему не доводилось делать столько прыжков за несколько часов, даже когда удирал от хозов. В Москве-0 Белка отошел в угол кухни и отвернулся, тоже зажав уши и зажмурившись: когда бродник прыгает, никто не должен его видеть. Максимович говорил, что наблюдатель каким-то образом влияет на Реальность, но Белка подробностями не интересовался, просто знал, что свидетелей прыжка быть не должно.
Постояв немного, Чуй обернулся и не без удивления обнаружил, что Павел исчез.
– С первого раза! Дуракам везет. – Он все еще не простил Пашу. – Бестолковый ребенок… Перепугался небось! Ничего, дядя Чуй поможет.
Белке для прыжка зеркало не требовалось, он знал, куда идет. Метро на первом плане давно и навсегда было закрыто, но вход остался, именно туда бродник и перенесся. По ночам в неосвещенном городе гулять было не принято, и появившегося на ровном месте парня с рюкзаком никто не заметил. Белка быстро вернулся к дому, взбежал по точно такой же, как и на нулевом плане, лестнице на второй этаж и просто постучал в дверь.