За какие-то две минуты он, как волшебник, успел соорудить на пустом столе завтрак на одну персону – немного мяса, зелень, бутерброд с маслом и дымящаяся кружка кофе.
– Ой, ну зачем это? – растерянно спросила Олеся. – Мне даже неловко...
– Неловко с пустым желудком ходить, – возразил Ашот. – Я ведь догадываюсь, что в компании с Максом покушать вам вряд ли удалось.
– А почему вы Андрея все время Максом называете? – подозрительно спросила Олеся, все же усаживаясь после некоторого колебания за накрытый стол.
– Но это же элементарно, Ватсон! – шутливо сказал Величко. – Фамилия у него – Максимов. Отсюда и прозвище.
– Вот как? Правда, до фамилий мы еще не дошли, – беззаботно сказала девушка, обхватывая кружку длинными тонкими пальцами.
Все посмотрели на Макса.
– Ладно, вы тут пока... – пробормотал он. – А я пойду переоденусь.
– Да, не мешало бы, – проворчал себе под нос Грачев.
Макс удалился в боковую комнатку, откуда появился ровно через минуту уже в форме спасателя МЧС.
– А тебе идет, – заметила девушка, окидывая его критическим взглядом.
– Максу все идет, – жизнерадостно сказал Ашот. – Он у нас настоящий красавец!
– Это он в благодарность за то, что я назвал его героем, – усмехаясь, пояснил Макс. – Кавказцы – люди широкие. На самом деле...
– На самом деле он просто разгильдяй, – вставил Грачев. – Фактически он уже час должен находиться на дежурстве...
– А я где нахожусь? Я вам даже подкрепление привел, – возразил Макс, подмигивая девушке. – Между прочим, Олеся уже четвертый курс мединститута закончила.
– Врач, значит? – с уважением сказал Ашот. – Это очень правильный выбор.
– Ну какой из меня пока врач! – мотнув головой, скромно сказала Олеся. – До этого еще далеко. У меня еще пока ветер в голове.
Но при этих словах в ее голубых глазах промелькнули такие бесшабашные искорки, что Грачев поверил им безоговорочно. Да, признаться, и внешне эта девушка была совсем не похожа на представителя благородной и отчасти загадочной профессии. На студентку – несомненно. Даже стиль ее одежды вполне соответствовал этому образу – джинсы, на поясе которых висел мобильник, и хлопчатобумажная майка без рисунка – максимум свободы, удобства и никаких условностей. Грачев попытался представить себе, при каких обстоятельствах произошло накануне знакомство их Макса и этой безмятежной особы, но, прежде чем в его голове оформилась эта любопытная картина, заговорил динамик внутренней трансляции, и все остальное в один миг сделалось совершенно неважным.