Кстати, среди одежды и прочих вещей, которые я сумел собрать по
округе и в поврежденной палатке, которую, к слову, тоже бережно
сложил и упаковал, было всё только женское, непригодное для меня и
преимущественно изодранное зверьем. Видимо, не смотря на панику,
беглецы всё же собрали всё свое и ценное у погибшей, оставив
только, по их мнению, хлам, ну или незамеченное, а может и
позабытое, как те же продукты, которых наверняка у них должно было
быть гораздо больше. Но и из всего этого я отобрал самое целое или
представляющее интерес фурнитурой и прочими, не имеющими аналогов
деталями. К сожалению, Конструктор не позволяет такое ни починить,
ни разобрать на составные материалы, поэтому — только вручную,
только собственными силами.
Покидая Змеиный остров, я не оставил там ни грамма металла или
того же пластика, который, разумеется, еще возможно было бы
использовать. Пластиковую бутылку, например, отмыв от остатков
колы, можно применить как весьма вместительный, лёгкий и прочный
сосуд для жидкостей или же герметичного хранения чего-то сыпучего.
И опять же, жаль, что Конструктор не желает работать с подобным
материалом, а потому вся реставрация снова вручную.
Разумеется, останки несчастной я, как и положено, похоронил.
Жаль, ее данных для надгробия у меня не имелось.
Будучи уже на своем острове и установив на ночь ловушку для
рыбы, сегодня утром из которой вынул неприлично много добычи,
большую часть из которой отпустил назад, я еще раз перепроверил:
всё ли уложено и надежно зафиксировано в лодке для завтрашнего
раннего отплытия, ну и отправился в свою землянку почивать.
А ночью пришла ОНА.
Проснулся я от треска, и когда, спросонья подумав, что крушат
мою лодку, в панике выскочил из землянки с мечом наголо, то в
привычно ярком свете огромной традиционно луны узрел громадину
медведицы, которая с трудом выбиралась на берег моего острова. На
минуточку, расположенного посреди широченной реки, как видно, не
ставшей преградой для преодолевшей её вплавь зверюги, слава высшим
силам, нашумевшей трещащими от её веса корягами и прочим топляком,
щедро усеивающим берег, а потому и не заставшей меня врасплох.
Почему я решил, что это именно она? Ну так размеры и осмысленное
поведение зверя, пришедшего по моим следам, уж не знаю: каким
конкретно, и наверняка задавшегося целью отомстить мне, так вот,
это всё как бы намекает, что у нас тут некто близкий ранее убитому
мной оборотню. Чуть же меньшие размеры свидетельствуют о том, что
передо мной или довольно взрослый уже детеныш убиенного, или его
самка. Именно к последнему я склоняюсь, по причине наличия у гостьи
весьма специфических украшений в виде, как бы это фантастично не
выглядело, но эдаких блюдец прямо в безобразных тоннелях. Если я
верно обозвал эти вот, вызывающие лишь содрогание дырищи в ушах. Ну
а также в пользу моей версии ожерелья на шее, только не
воинственного вида из клыков, а из множества бус. Короче говоря,
описывать долго, но при взгляде на всё это, тут же интуитивно
становится понятно: баба.