* * *
Они заехали к отцу Василию домой, и священник наскоро перекусил, переоделся в просторный рыбацкий костюм, прихватил снасти, «тормозок» с бутербродами, высокий китайский термос и, расцеловав жену и сына в аппетитные щечки, помчался за ворота, где его ждал в раскаленном салоне служебной машины изнемогающий от жары и нетерпения Костя.
Водитель газанул, и белый «рафик» с красной полосой и надписью «Скорая помощь» по борту рванул с места и помчался к старому причалу, где обоих рыбаков поджидал старый, как советская власть, и коричневый от загара, как студент университета им. Патриса Лулумбы, лодочник Петька.
Петька сразу покрыл их веселым дружественным матом, помог затащить и разместить в лодке вещмешки со снастями и с гагаринским простодушием взмахнул рукой.
– Ну что, мужики, поехали!
И лодка взревела мотором, лихо рванула с места и, пуская вдоль борта широкую, пологую волну, помчалась вперед.
– Ты меня, засранца, извини! – пытаясь перекричать рев двигателя, орал в ухо священнику главврач. – Я бываю резок, но ты и сам понимаешь, я должен быть объективен. Иначе какой я, к растакой матери, врач!
Отец Василий улыбнулся. Он не умел ссориться с Костей. Так уж получилось, что пьющий, разведенный, глубоко атеистически настроенный главврач был его лучшим другом, даже, пожалуй, единственным настоящим другом в городе. Он запросто мог сказать какую-нибудь гадость, но не со зла, а из-за этого своего профессионального медицинского цинизма, из-за этой защитной «корки», наросшей на душе за долгие годы общения с человеческой болью.
* * *
Они миновали остров Песчаный с элитными коттеджами базы отдыха на берегу, затем еще несколько мелких островов, но совершенно свободного от весельных да моторных лодок места так и не нашли. Создавалось впечатление, что весь Усть-Кудеяр покинул душные малогабаритные квартиры, заправил двигатели своих моторок купленным у солдат за треть цены бензином и выбрался на природу.
– Хрен с ним, Петька! – крикнул главврач. – Давай здесь! – И ткнул пальцем в узкую песчаную полосу вдоль покрытого зарослями ивняка острова.
Петя поднял выгоревшую добела бровь и кивнул. Моторка развернулась, и через несколько секунд лодочник вырубил двигатель и позволил своей «ласточке» пройти оставшиеся полтора десятка метров по инерции и несильно ткнуться в берег.