– Приятного аппетита, Ирочка, – сказал Седой. – Василий Борисович у себя?
– Нет еще… Обедают-с… Сиди жди.
Седой, видимо, терпеть не мог никакого рода отказов и тут же съязвил:
– А ты по-прежнему на диете?
Ирочка не осталась в долгу и с ехидной улыбкой заметила:
– Не твое дело, Ленчик!
– Может быть, мы в коридоре подождем? – предложил я, пока разговор не стал более напряженным.
Седой, с улыбкой глядя на секретаршу, кивнул мне.
– Ирочка, мы в коридоре пока покурим… Как только главный приедет – мы к нему первые.
Но секретарша уже выпустила Седого из зоны своего внимания, уткнувшись в газету.
Мы встали с Седым у окна и закурили. Судя по стоящей на подоконнике пустой пивной банке, используемой в качестве пепельницы, это было постоянное место курильщиков. По длинному коридору редакции туда-сюда сновали сотрудники газеты.
– Может быть, ты начнешь меня потихонечку знакомить с коллективом? – обратился я к Седому с предложением.
– На сегодня у нас главное знакомство – с редактором, – парировал хмурый Седой. – С остальными ты еще успеешь познакомиться. Впрочем, почему бы и нет…
И Борисов принялся рассказывать о том, где сидит секретариат, в состав которого входят верстальщики, корректоры и наборщики. В пяти комнатах сидели журналисты, еще четыре кабинета занимало руководство газеты. К нему относились главный редактор, два его заместителя и коммерческий директор. Кроме того, была еще небольшая комната, в которой располагалась бухгалтерия.
– А я где буду сидеть?
– А зачем тебе сидеть? Будешь приходить, сдавать материал раз в неделю – и все. Ну, если тебе очень хочется, сядешь в нашей комнате, у нас есть так называемый «дежурный стол».
В этот момент двери лифта прямо напротив кабинета редактора раскрылись, и из них вышел сутулый молодой мужчина в очках и с большим «дипломатом» в руке. «В таком очень удобно носить коньяк или шампанское», – сразу подумал я. Он подошел к нам и поздоровался.
– Здравствуй, Леонид, – произнес он картаво-булькающим голосом.
– Здорово, Евгеша, – ответил Борисов, сидя на подоконнике и болтая ногами.
– Скажи, пожалуйста, Гармошкин у себя?
– У себя дома. Обедают-с…
– Когда ожидаются?
– С минуты на минуту. А у тебя что – дело к нему? Должен тебя предупредить, что мы первые.
– Надеюсь, за вами занимать можно? – посмотрел на нас уже поверх очков лукавым взглядом человек, которого Седой ласково назвал Евгешей.