– Вы дружно жили?
– Да.
– Хорошо. – Танин перевел дыхание и, повернув голову, встретился глазами с Бухманом. – Он не изменял вам?
– Нет! – так же ожесточенно крикнула Лена.
– А вы ему?
Лена резко покачала головой из стороны в сторону.
– У вас был брачный контракт? – неумолимо наседал Танин.
– Да, да, да. – Лена тряслась, как в лихорадке.
Было не понять, плачет она или смеется. Лицо ее разрывалось от судорог и кривых усмешек.
– Что вы получите согласно ему? – Танин старался говорить холодно и спокойно – он ничего не мог противопоставить истерическим конвульсиям этой полубезумной женщины кроме отстраненной деловитости и ледяного интереса.
Подобное «хирургическое вмешательство» дало кое-какие плоды.
– Все.
– Если мы не докажем ее невиновность, – шепнул Китайцу Бухман, – она ничего не получит.
– То есть вы становитесь абсолютной наследницей? – Китаец толкнул под столом ногу Бухмана.
– Да, – внезапно одеревеневшими губами проговорила она с таким трудом и усилием, точно вытолкнула это недозрелое слово-плод из самой утробы.
– А в случае развода?
– Я невиновна! – с надломом воскликнула она.
– Я вам верю, – Танин призвал все свое самообладание, – но мне необходимо знать – знать, чтобы помочь вам, – что вы получили бы в случае развода.
Лена прекратила плакать и настороженно, если не враждебно посмотрела на Танина, словно он принуждал ее сознаться в каком-то постыдном поступке. Выражение ее бледного, осунувшегося лица стало еще более тоскливым и напряженным. «Если эта заезженная пластинка и дальше будет крутиться, я буду бессилен что-либо сделать», – грустно заключил он.
– Свидание закончено, – монотонно произнес охранник и направился к Лене, чтобы увести ее.
– Послушай, друг, – Китаец привстал, обращаясь к охраннику, – дай еще одну минуту, я тебя прошу.
– Видали мы таких друзей, – пробурчал охранник, но отошел в сторону.
– Ручку и бумагу, быстро, – негромко, чтобы не слышал охранник, скомандовал Танин, наклоняясь к уху Бухмана.
Тот не стал интересоваться зачем, просто открыл «дипломат» и положил перед Китайцем блокнот и «Паркер» с золотым пером.
Танин быстро написал на чистом листе несколько слов и повернул блокнот так, чтобы Монахова могла прочесть написанное. Он напряженно вглядывался в ее глаза, которые скользили по бумаге, и ждал ее реакции. Лена подняла голову, но дальше не последовало никакой реакции.