Такова уж природа гомо сапиенс – жить под лакировкой. И на низшем, физиологическом уровне: сверху чаще всего красивая оболочка или, по крайней мере, не устрашающая глаз, а под ней чего только не скрыто! Разъятое на детали тело выглядит отвратительно, даже врачи не сразу привыкают. И во всем остальном то же самое. Снаружи – благопристойность, внутри – подлинное и малопривлекательное «Я». Каждый знает в себе моральный закон и каждый точно так же считает, что соблюдать его обязан кто-то другой. В сущности, только три вещи могут удержать людей в рамках дозволенного: дружба, любовь и сильная воля. Но вот последняя всегда обоюдоострое оружие и самое страшное. Она может служить долгу, а может обратиться и против него. По одной собственной прихоти. И наиболее выдающийся пример в этом случае полного поражения «должно» перед «хочу» – библейский Люцифер, князь тьмы. Когда волеизъявление в единую секунду обратилось в гордыню и мир раскололся надвое. Святым жить в нем проще, ибо святые опираются на Господа и его истину. А отринутый от божественных благ надеется только на себя. Это своего рода падение и возвышение одновременно, когда индивид становится вдруг больше себя самого. И свободная воля здесь передается как бы в личное пользование, потому что уже не совпадает с благой и высшей волей. Но это касается только тех, чья внутренняя сила возникших желаний превышает нормальный уровень и может преодолеть инерцию и страхи общечеловеческого бытия. Все остальные просто плывут по течению обстоятельств. То есть совершают абсолютно мотивированные поступки. Бьют – беги, дают – бери. Убивают из корысти, предают от страха, воруют из нужды, развратничают от пресыщения. Посылка, а за ней логическое следствие. Если бы все было не так, то и дедукция с большей частью криминалистики оказались предметами вовсе бесполезными. Самая безнадежная вещь на свете – ничем не мотивированное извне преступление. Поэтому, я думаю, так плохо поддаются расследованию дела, связанные с маниакальными правонарушениями. Потому что здесь дедукции нужно отталкиваться от темного и изначального у человека внутри, а не от того, что побудило его снаружи.
Итак, после завтрака я определил себе позвонить Фиделю. Но до этого предпринял на удачу еще кое-какие шаги. Как говаривал Ульянов-Ленин, давайте ввяжемся, а там посмотрим. Если не знаешь, что делать дальше, делай хоть что-нибудь, создавай искусственно причину, а уж следствие к ней непременно сыщется. Созрела у меня в голове и затейливая идея. И за столом, когда уже пили чай с джемом и булочками, я сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, а к общему сведению: