Как выяснилось, частично зрение вернулось к правому глазу.
– Значит, я уже не совсем слепая!
Не выключив свет в кухне, Катерина добралась до комнаты матери.
– Мама, мама!
– Ты что ходишь? – проснувшись, недовольно проворчала Вера Сергеевна. – Ложись.
– Мама, я вижу.
– Да ты что?!
Вера Сергеевна поспешно вскочила с кровати, и они обе направились на кухню.
– Я вижу. Немного. Правым глазом.
– Неужели все образуется? – Мать не верила в свое счастье. – Неужели все образуется! Ты ложись, дочка, ложись, не стой. Доктор сказал лежать две недели.
* * *
– Проходите, Иван Павлович.
Председатель колхоза был поражен.
– Ты видишь?
– Я не могу пока разглядеть вашего лица, а только контуры. В общем, примерно таким я вас себе и представляла. Невысокий, плотный, широкое доброе лицо. Я с каждым днем вижу все лучше. Правда, пока только одним глазом, – добавила Катя.
– Ну вот и отлично. Поехали, доложим о наших успехах доктору.
– Со вчерашнего дня мама вышла на работу. Я теперь в доме одна. Напишите ей записку, чтобы она не волновалась.
– Похоже, ты больше не будешь гулять по ночам.
– Да, – согласилась Катя, – жизнь многому учит.
Они приехали к Лебедеву, который действительно оказался здоровенным дядькой. Доктор был искренне рад, что у Катерины с глазами наступило улучшение.
– Ну что же, в вашем случае это очень даже ничего. Я бы сказал больше, это хорошо. Есть все основания полагать, что зрение полностью вернется к правому глазу.
– А что с левым? – заволновалась Катя.
– Ну, с левым придется еще ждать.
– А если ничего не произойдет, вы сможете вернуть мне зрение?
– Давайте ждать, – уклончиво проговорил врач. – Будем ждать еще две недели.
Когда Иван Павлович привез Катю домой, она не скрывала своего разочарования.
– Значит, все-таки один глаз у меня видеть не будет. Профессор не сказал этого прямо, но я чувствую, что шансов нет. Один глаз восстановится. И то, может быть. А второй, наверное, останется мертвым, ничего не видящим.
– Ты должна лежать. Помнишь, что говорил тебе врач? И все образуется. Кстати, к тебе заходили твои друзья?
– Друзья? А никто ничего не знает. В школе известно, что я на больничном с простудой. Иначе пойдут разговоры: «Раз ослепла, то что случилось? Почему?» Думаете, приятно, если всплывет, что меня изнасиловали?
– Ты так просто говоришь об этом.