Завхоз засуетился, поблагодарил водителя, сунул ему в карман полтинничек и побежал на кухню, крича на ходу:
– Если животинка будет сыта, она от нас никуда не уйдет. Давайте, давайте. Ночи сейчас холодные, ребятки, – кричал он, все удаляясь. – Придется вам вместе с ним баинькать.
– Как нам тут всем весело, – сморщился высохший дембель, приглаживая русые волосы. – Вот два года я служил. Дослужился до того, что теперь со свиньями спать буду. А, Резина, почему я теперь должен спать со свиньей? Я не хочу спать со свиньей. Со свиньей ты будешь спать. Мне не положено, – возмущался и бухтел Ануфриев. – Может быть, этот завхоз решит, что он нас трахать должен? Придурки, блин. Уроды. Че встали? Нечего на меня смотреть. Давайте, делайте загон этой скотине.
Доски быстро откидали от кузова. Водитель запрыгнул в свою «Газель» и был таков. Теперь о приезде нежданного гостя напоминала лишь здоровая туша, которая не захотела вообще никуда ходить и повалилась на молодую траву.
– Вот это у нас ребеночек. – Простаков прохаживался вокруг хряка, не обращавшего на него никакого внимания.
– Это не ребеночек, – поправил его Сизов, – это наш Терминатор. Смотри, какая туша, какая мощь. Вот его бы выдрессировать. Валетов, иди сюда.
Валетов и так никуда не уходил.
– Слабо скотину приручить? Вот с морковкой у тебя получилось, давай дальше двигай.
* * *
Наступила вторая ночь, которую строители проводили под открытым небом. Фрол сидел на воздухе и разговаривал с хряком, который не мог слышать его. Здорового хряка определили на территории, отгороженной под жилье. Таким образом свин оказался в команде солдат-строителей. Ему отвели угол, отгородили его досками. И теперь из-за придурковатого Михаила Афанасьевича, не согласившегося, чтобы хряк стоял на улице: мол, замерзнет он ночью, – они должны были слушать посапывания, похрюкивания, что, в общем-то, мелочи по сравнению с тем, когда эта животина пускала ветры и, извините, гадила. Веселого мало.
Думая обо всем этом, Фрол смотрел на полный диск луны и шевелил губами:
– Ну вот, дружок, привезли тебя. Какой ты здоровый. И все бы хорошо, если б ты не гадил столько, а то ведь убирать-то мне приходится, все я за тобой. Может, и прав Сизов, возьму вот над тобою шефство. Буду тебя дрессировать, че делать-то еще, к тебе я приставлен. Теперь, по уговору, остальные работают, а я с тобой. Еду тебе ношу, убираю из-под тебя. Глядишь, и ты мне какое-нибудь удовольствие доставишь, а не только я тебе.