– А иначе нельзя, – безапелляционно заявила Екатерина Борисовна, которая, как понял Китаец, особой тонкостью не отличалась и пленяла исключительно животной красотой.
Он был разочарован надменным и резким тоном.
– Раз спустишь – появится прецедент, – продолжала она, дымя, как паровоз. – А зажигалка у вас старенькая, – насмешливо посмотрела она на Китайца.
– Да, – вздохнул он, – но мне моя «Зиппо» досталась как бы по наследству, и я не променяю ее ни на какую дорогую дребедень.
– Вы, наверное, меланхолик, – усмехнулась Екатерина Борисовна.
– Смотря по обстоятельствам… – уклончиво ответил Китаец, стряхивая пепел в напольную цилиндрическую урну с золотым ободком.
– А кто вам подарил зажигалку? – заинтересовалась начальница.
– Один приятель… журналист. Когда-то я сам был журналистом.
– Правда? – внимательно посмотрела на него Екатерина Борисовна.
Китаец кивнул с усмешкой.
– А теперь? – спросила она.
– Что теперь?
– Кто вы?
– Одиночка… – хитро улыбнулся он.
– А работаете кем? – дала волю любопытству Екатерина Борисовна.
– Частным детективом.
Блондинка недоверчиво посмотрела на Китайца.
– Мы ведь с вами даже не познакомились, – засмеялась она.
– Ну, я-то знаю, как вас зовут в миру…
– А вас?
– Танин Владимир Алексеевич. Вот мы назвались, и что изменилось? – скептически усмехнулся Китаец.
– Не понимаю… – стряхнула пепел Екатерина Борисовна.
– Вы никогда не впадали в замешательство, когда вас, например, вызывали к доске?
– К доске? – удивилась она.
– Да, в школе.
– Ну если только страх, когда не выучишь урока…
– А недоумения вы не испытывали? – Китаец сделал глубокую затяжку и сощурил глаза, выпуская струю сизого дыма.
– Вы – довольно странный, – с легкой тенью настороженности взглянула на Танина Екатерина Борисовна.
– А я испытывал, – Китаец смотрел куда-то в пустоту, – не понимал, как это имя, слово, которое может произнести любой, каким-то образом относится ко мне, принадлежит мне и является некой самодостаточной фонетической и лексической единицей, обозначающей именно меня. Несмотря на то что, конечно, всякое имя произвольно… Но при всей произвольности и случайности вас окликают именно им…
Китаец задумался. Екатерина Борисовна глядела на него с каким-то боязливым интересом. Он же утратил всякий интерес к беседе. Так случалось всегда, когда понравившаяся ему женщина оказывалась или откровенно глупой, или недостаточно тонкой и сообразительной.