Отец Василий чуть не прослезился. Духовный голод этих несчастных людей, их внутренняя потребность прикоснуться таинств церкви просто потрясли его, и, едва они вышли за дверь, он отозвал Тохтарова в сторону:
– Марат Ибрагимович, мне нужна свободная комната.
– Зачем? – удивился майор.
– Вы же слышали, как они просили меня об исповеди и причащении, – строго сказал священник.
– Эх, батюшка, – укоризненно вздохнул Тохтаров. – Вроде бы взрослый человек, а простых вещей не понимаете! Для них все это – лишь возможность послабления режима.
Отец Василий несогласно покачал головой. Он и представить не мог, что умный и совсем не злой Тохтаров окажется таким жестокосердным.
– А чего ж они все к вам кинулись?! – ядовито усмехнулся майор. – Эта публика, в отличие от вас, тут же все свои выгоды просекла! Вот увидите, они сразу начнут вас использовать. Записочку на волю передать, словечко кому надо шепнуть. А в результате свидетели начнут от показаний отказываться. Я в этой системе не первый год работаю, знаю, чем подобные эксперименты кончаются.
В принципе, Тохтаров был прав, и «они» наверняка будут использовать любую возможность, чтобы ослабить режим. Но отец Василий знал и другое – отказывать человеку в причастии только потому, что ты заранее ему не веришь, кощунственно.
– Мне нужна комната, где я мог бы исповедовать желающих, – упрямо повторил он.
– Я против, – отрицательно покачал головой майор. – Можете жаловаться, просить, но моей позиции это не изменит. Здесь даже под кухню ни одна комната не приспособлена, а вы мне про какое-то причастие говорите.
«Нехристь!» – мысленно ругнулся отец Василий. Похоже, Тохтарова надо было просто обходить.
За два часа члены комиссии ознакомились с ситуацией полностью. И недовольных положением вещей оказалось всего трое: поп, главврач и Тохтаров. Остальные хотели только одного – побыстрее все подписать и разъехаться по домам. Они просто не понимали, почему надо поднимать сыр-бор из-за того, что в столовой не хватает одного бака для дезинфекции посуды, а у нескольких человек обнаружены следы несерьезных побоев неустановленного происхождения. О духовных запросах арестантов они и вовсе не задумывались, видимо, считая это каким-то новомодным извращением.
Отец Василий долго сидел и слушал, как препирается крашеная пергидролем дама из администрации с главврачом районной больницы, и, не выдержав, вышел за дверь. Но и тут избавиться от страстей не удалось. В коридоре яростно ругались Тохтаров и Ковалев.