— Что такое? — вяло поинтересовалась Вика, рассматривая мелкий рисунок на обоях.
— У тебя такая вонь из холодильника, и продукты испортились все. Ты когда ела в последний раз?
— Не знаю, не помню, вчера или позавчера. Кусок в горло не лезет.
— Не лезет ей, — ворчал Филатов, оформляя доставку еды. — У тебя уже живот к позвоночнику скоро прилипнет, а в холодильнике мышь повесилась и протухла. И давай, бери себя в руки, заботливая свекровь, скоро сын приезжает с невестой.
— А откуда ты…
— Он писал, просил из аэропорта встретить.
— Ясно…
— Ты бы тоже была в курсе, если бы читала мессенджер, ему оттуда позвонить почти нереально. Глухомань какая-то.
— Спасибо, Филатов. Ты настоящий друг.
В ответ на это Костя лишь грустно улыбнулся, накрыл ее ладони своими, сжал крепко и поднес к губам. Дышал на них, словно согреть пытался. А Вика смотрела в его глаза, не мигая, и испытывала странное давящее чувство. То, что творилось сейчас - не правильно, так не должно быть! Костя хороший и его надо отпустить. Филатов заслуживает большего, чем быть простой жилеткой.
— Почему ты не женился, Кость? — спросила она то, что вертелось на языке.
— Не хотел, — Костя пожал плечами и все не отводил глаз, а Вика впервые увидела там бездну, и она затягивала ее, затягивала.
— Почему?
Боже, когда они вообще говорили по душам в последний раз?
— Так по любви же надо, а так просто зачем? А обманывать не в моих интересах.
— Ты хочешь сказать, что у тебя за всю жизнь и любви не случилось? И вообще, что это за романтическая чушь, Филатов? - фыркнула Вика, так и не вытащив своих ладоней из цепкой хватки. Она чувствовала себя рыбкой, пойманной на крючок, а еще почему-то считала, что его ответ для нее очень важен.
Он улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза, разрывая зрительный контакт, но волшебство момента не рассеялось.
— Когда ты стала такой…
— Какой?
Костя замялся, явно подбирая слова.
— Ну, Филатов, говори, не стесняйся, — излишне бодро говорила она. А он все смотрел на ее осунувшееся лицо, на острые ключицы. — Черствой? Сухой? Бесчувственной?
— Не романтичной, — он усмехнулся как-то грустно и покачал головой. — А не женился, потому что считаю, что жить с одной, а думать о другой нечестно, даже по отношению к себе.
— Не знаю, Костя…
И они замолчали.
Трель домофона нарушила зыбкую тишину.