Но остановить ее, казалось, было уже невозможно.
Склонившись еще ниже над парализованной ужасом Евгенией, баба Маша забормотала какие-то заклинания, чередуя их с плевками через левое плечо. Неожиданно неистовство ее было прервано – дверь камеры с грохотом распахнулась, и на пороге выросла фигура старшего опера с неизменной резиновой дубинкой под мышкой.
– Что здесь происходит? – рявкнул он, проходя внутрь.
– А ничего. Соринка девчушке в глаз попала, вот я и вытаскиваю, – быстро нашлась баба Маша, резко отпрянув от перепуганной насмерть девушки.
– Соринка, говоришь? – недоверчиво прищурился опер. – С соринками мы тоже можем управляться… А ты, старая, пойди пока погуляй. Иди, иди…
Той не нужно было повторять дважды. Смиренно сложив руки за спиной, баба Маша засеменила к выходу. Там ее уже ждал Серега-Мопс, неизменный и верный спутник старшего опера.
Славился он особой жестокостью, а прозвище свое получил за перебитый в драке нос. После починки тот оказался вдавленным глубоко внутрь. При наличии такого профиля, да еще вкупе с огромными навыкате глазами, Серега не мог напоминать никого другого.
Оставив без внимания подобострастную улыбку бабы Маши, он ткнул ее кулаком в сгорбленную спину и вывел в коридор.
После их ухода в камере воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь звонкой дробью капель холодной воды о раковину.
– Что, кран совсем не держит? – не выдержал наконец опер.
Женька неопределенно пожала плечами, внутренне собираясь для неприятного разговора.
Сам по себе визит заместителя начальника тюрьмы не вызывал ничего удивительного. Он любил захаживать к заключенным и среди бела дня, и ночью, но то, что соседку при этом выдворили из камеры, очень настораживало.
– Нда-а-а, – протянул опер неопределенно, качнувшись на каблуках высоких сапог, и вдруг ни с того ни с сего брякнул: – Соседка не обижает?
– Чего? – опешила от неожиданности Женька, недоумевая – почему это вдруг его заинтересовали их взаимоотношения.
– Соседка, говорю, не обижает? – терпеливо, что само по себе тоже было невероятным, повторил опер.
– Не-е-ет, – замотала девушка головой. – Все нормально…
– Жалоб никаких нет?
– Все нормально, – тупо повторила Женька и едва не заскулила, сообразив, что самые главные вопросы он оставил «на потом». – Все нормально, Иван Сергеевич… Ой! Простите, товарищ майор, то есть гражданин…